С одной стороны, этот приказ от 20 июня как будто, о раскраске самолетов, и даты тут вообще стоят – к 10-му и 20-му июля! А к 1 июля требуется замаскировать палатки в частях и все аэродромные сооружения «к фону местности». Т. е. вроде бы к версии о подготовке нападения на Германию после 15 июля подходит. Но вот как раз самый интересный пункт, № 5, требует то, что и является наиболее важным и на самом деле не требует никаких усилий и затрат по времени:
Именно этот пункт наиболее интересен и важен. И именно его и должны были выполнить в первую очередь на местах. Но, как потом выяснилось, не выполнили.
Но тот конкретный приказ ГШ, который притягивает к своей версии Мельтюхов (Дир. ГШ № ЛГ 0042 от 19 июня), – именно и конкретно о маскировке аэродромов и воинских частей на границе, а не о «приведении в боевую готовность» других частей. (Жаль, Мельтюхов не пишет, какой всё же приказ от 18 июня он имеет в виду, стараясь не отстать от новых веяний и данных.)
Почему в приказе о маскировке от 19 июня указана дата именно «1 июля», если Сталин вроде как знал о точной дате – 22 июня? А вот на этот вопрос как раз и должны ответить историки «мельтюховы», допущенные к Архивам.
Хотя ответ на самом деле вполне простой.
«Резуны» на этих датах и строят свои обвинения против СССР. Но на самом деле в директивах о маскировке (как и в директивах от 10–12 июня, в которых также стоят даты – «к 1 июля»), в принципе, указаны вполне реальные сроки, т. к. такие масштабные мероприятия, как указанные в пп. 1–4, за пару суток не проведёшь. Т. е. сроки даны реальные, с учётом того, что всё равно эти мероприятия надо выполнять. А вот п. 5 особого времени на исполнение не требует. Но если война начнется «22 июня», то в принципе не важно – к какому сроку надо покрасить ангары, к «15 июля» или к «Новому году». Ведь авиация начнет воевать с запасных площадок и уже будет не важно – покрашены ли ангары на стационарных аэродромах или нет.