Aedd Ginvael (СИ)

— Что? — Цири удивлённо вскинула брови. Геральт осуждающе взглянул на чародейку, но та не повела даже бровью.

— Боюсь, что мои мысли не вашего ума дело, — насмешливо ответил Кирилл. Его взгляд столкнулся со взглядом черноволосой магички. — Или вас выводит из себя незнание чего-то? Много ли секретов вы сами готовы нам раскрыть? Именно те, которые так тщательно скрываете? — Йеннифэр сверкнула глазами. — Я так и думал.

— Кирилл? — Цири взволнованно взглянула на юношу.

— Впрочем, вы правы, — он мгновенно вскочил в седло. Арэйон заплясал на месте, перебирая копытами землю. — Нам всем нужно немного развеяться, чтобы не вцепиться друг другу в глотки.

***

Гомон людских голосов окружил их со всех сторон, а жар от пылающего костра дыхнул в лицо, теплом разливаясь по телу. Под огромным дубом, раскидистые ветви которого образовали естественный природный навес, в свете пламени костра мелькали тени танцующих кметов. Гирлянды и фонарики, развешанные по едва припорошенным зелёными почками веткам, придавали древу причудливый и таинственный образ. А кметы пели. Кметы кружились в танце вокруг беснующегося костра, восхваляя весну после долгих холодов отступающей в небытие зимы.

— У меня словно кровь кипит, — Цири, уже оказавшаяся вне седла своей Кэльпи, схватила Кирилла за руку, едва ли не скидывая его со спины Арэйона. — Ну же, пойдём. Только взгляни, ощути, как энергия здесь бьёт ключом. Я не чувствовала подобного после той безумной пляски с Искрой. Ты ведь помнишь? Разве не ощущаешь этого сейчас?

— Ты куда меня… — но слова застряли в горле, когда Цири ворвалась в толпу танцующих, буквально утянув его за собой. А затем всё завертелось слишком быстро, мешая трезво оценивать происходящее вокруг праздное безумие.

Несколько рук утянули его вперёд, слишком близко толкнув в сторону пылающего костра. Жар его мгновенно проник сквозь плотную ткань куртки, едва не опалив на голове всклокоченные волосы. Он услышал звонкий смех Цири. Лихорадочно завертел головой, выискивая её взглядом. Но толпа неистовствовала. Толпа сходила с ума, хороводом кружа вокруг праздничных костров. А затем он ощутил, как её рука сжала его руку, вновь утянув в толпу. Её смех переливами захлебнулся в набирающей обороты музыке. Мир завертелся. Оранжево-красные искры от горящих поленьев с треском метнулись ввысь к звездному небу, подхваченные порывами ветра. Музыка эхом разносилась по всей долине, растворялась в людях, проникала в сердца, словно магия, заставляющая их плясать и плясать.

Ночь сводила с ума. Дурманила, будоражила кровь, заставляя подчиняться извечному циклу обновления. Люди плясали. Пиво из бочонков лилось рекой. Деревянные жбанчики, разбрызгивая пенящийся напиток, переходили от одного кмета к другому, а затем те, одурманенные хмелем и дикой пляской, исчезали во мраке, утягивая за собой смеющихся, но не менее захмелевших девушек.

Кирилл вновь услышал перелив смеха, когда рука её едва не выскользнула из его ладони. Он удержал её, слишком резким рывком притянул к себе, уловив в глазах мелькнувшее удивление, перемешанное с озорными искрами перенятого безумия от происходящего вокруг. С головы пепельноволосой слетел кем-то наспех собранный венок из полевых цветов, дурманящий запах которых мгновенно проник в лёгкие, щекоча крылья носа. Их разгорячённые пляской тела прижались к друг другу, а взгляд одного неотрывно следил за взглядом другой. Кто-то упал. Засмеялся. Плотное кольцо танцующих мгновенно рассыпалось. Толпа, окружившая их, схлынула, образуя небольшие островки вокруг всё ещё гудящих пламенем костров. Но двум молодым людям, застывшим рядом друг с другом, словно не было дела до происходящего вокруг. Магия ночи, витающая в воздухе, вскружила голову обоим, отстраняя мысли от происходящего. Словно ничего кроме них и не было. Словно мир для них существовал лишь здесь и сейчас.

Цири, запыхавшаяся и разгорячённая, неотрывно смотрела в глаза Кирилла, различая в них пляшущее пламя костра. Беллетэйн менял их обоих. Будоражил кровь, на короткое мгновение прогоняя прочь тяжёлые мысли, сомнения и терзания. Пепельноволосая ощутила, как рука его сильнее стиснула её руку, а затем скользнула вдоль позвоночника, притягивая девушку ещё ближе. Горячее дыхание обожгло шею, а через мгновение чужие губы накрыли её собственные, оставляя на них жадный, требовательный поцелуй. С губ девушки сорвался тихий вздох, мгновенно утонувший в гудящем пламени костра. Пробегающая мимо парочка кметов, пьяно хихикая, бросила в их сторону колкое словцо, через мгновение исчезнув во мраке ночи среди других пар.

— Цири? — сквозь сбившееся дыхание позвал он её, но слова так и не сорвались с языка, когда девушка вновь прильнула губами к его губам.

— Не говори ничего, — прерывисто зашептала пепельноволосая. — Разве в силах мы противиться неизбежному? Мы бежим от самих себя по кругу, который не в силах разорвать. Прошу, не говори ничего. Позволь этой ночи решить всё за нас.