Aedd Ginvael (СИ)

А через следующее мгновение снега сменяются пожарищами, запахом гари и жжёной плоти. Воздух полнится криками агонизирующих людей. Но вновь дыхание вьюги сметает жар пламени от горящих хат и людских тел, висящих на столбах бесформенными, обугленными скелетами. Крики людей захлёбываются, тонут в оглушительном вое вьюги.

Филиппа силится зажмурить глаза. Но чья-то невидимая сила не позволяет ей отвести взгляд полный ужаса. Эта сила словно насмехается, питаясь страхом чародейки, словно даёт понять, что здесь она бессильна. На короткий миг среди хаоса разразившейся стихии она видит нечёткий силуэт и взгляд, пылающий пламенем ледяной смерти.

Кто-то зовёт её. Окликает. Чудовищный пейзаж сменяется зеленеющими под летним солнцем холмами. Она слышит плеск озёрных волн. Ощущает, как прохладная вода холодит босые ноги. Ловит витающий в воздухе запах цветущих яблонь и диких роз. Аккуратный домик, построенный из дерева и прислонившийся боком к усыпанному можжевельником холму, приковывает взгляд женщины, когда двери дома распахиваются. Воздух мгновенно наполняется переливающимся детским смехом. Она видит себя со стороны. Маленькая девчушка с тёмно-карими глазами улыбается ей, бросая камешки в озеро. Внимание её приковывает силуэт, мелькнувший среди цветущих яблонь.

— Вильгефорц?

Но силуэт замирает. Оборачивается. На неё изучающе смотрят совсем другие глаза. Глаза, которые преследуют её с резни на Таннеде.

— Тебе здесь не рады, — голос его сквозит продирающим холодом. А затем мир вокруг неё и само время рвутся на части, когда кто-то тянет её за рукав платья.

***

— Филиппа! — резкий голос Шеалы де Тансервилль вырвал её из оцепенения. — Мы ждём.

В раскрытое окно повеяло холодом, и Филиппа подавила в себе порыв съёжиться от образов, всё ещё мелькающих перед глазами. «Смерть, — подумала она, — я видела нашу смерть».

— Мы, — наконец произнесла она уверенным и твёрдым голосом, — чародейки Ложи, решаем судьбы мира. Но даже мы не в силах противиться тому, что зовётся Предназначением. Предназначение, в которое я с недавнего времени начала верить и понимать. И поэтому вам так же следует понимать, что оно не более, чем надежда. Оружие против грядущих бедствий. Чему суждено случиться, то случится, как бы мы не противились происходящему, — Филиппа взглянула на Цири. — Что-то уже исполнилось, что-то только грядёт. И поэтому я отдаю свой голос Цири.

— Госпожа Йеннифэр, — едва слышно прошептала Цири. — Это…

— Идём, — так же тихо ответила ей чародейка. — Они ждут нас.

***

Замок Стигга содрогался взрывами, эхо которых раскатами грома проносилось среди горных хребтов. Озеро у подножия замка кипело и пенилось, ломая остовы и без того давно уже погибших кораблей, некогда затянутых в него из бездны Седны.

Ворон, пролетающий над ущельем, своим мудрым взглядом мог видеть нескольких магов, насылающих огненные заклинания в сторону замковых стен. Мог видеть колонну солдат, облачённых в чёрные доспехи с пылающим солнцем на них. И видел, как за изгибом горной дороги, ведущей прочь из ущелья, скрылись восемь всадников, оставив за спинами всё ещё пылающий и содрогающийся магическими взрывами замок Стигга.

***

Мощеный базальтом приозёрный бульвар, ведущий к корчме «У Вирсинга», встретил троих конников плеском озёрных волн и далёкими криками чаек. Кирилл бросил взгляд на возвышающийся над городом замок Ривии. Оглядел задумчивым взглядом каменные дома, тесно разместившиеся вдоль улицы. И полной грудью вдохнул прохладный, пахнущий лилиями воздух, нагоняемый со стороны озера.

Тягостное чувство тревоги, охватившее его в ночь перед прибытием в Ривию, теперь сдавило сердце удушающими тисками. Ему не снились сны, кошмары видений грядущего больше не докучали его со дня, когда замок Стигга дважды остался за его спиной, пылающий и разрушенный до основания. В день, когда смерть покорно склонила перед Змеем Времени свою чахлую голову, он вырвал из её цепких рук тех, чью смерть не смог принять, наплевав на последствия. Но в миг, когда время повернулось вспять, смерть лишь усмехнулась ему в лицо.

***

Они услышали гомон голосов, смех и ругань Ангулемы ещё до того, как нашли их под навесом, облепленного со всех сторон плющом и зелёным мхом.

— Ты жульничал, патлатый пройдоха! — голос светловолосой разбойницы был полон возмущения. — Я не могла проиграть в пятый раз, ни разу не выиграв!

— А ты докажи, башка соломенная! — Кирилл узнал голос Золтана. — Только знай для начала, что краснолюда не победить в игре, которую он сам и придумал!

— Даже не смотри так на меня, — узнали они голос Кагыра. — Я однажды ему проигрался едва ли не до голого зада.

— Будь здесь тётенька, она бы задала вам всем трёпку, — насупилась Ангулема и мгновенно вскочила на ноги, увидев приближающихся Геральта, Кирилла и Лютика. — Да чтоб мне пусто было, кого я вижу. Регис, ущипни меня да побольнее. Нет, не ты, Ви. Уж не мерещится ли мне?

— Тебя, милая моя Ангулема, зубами ущипнуть или как? — Регис натянуто улыбнулся, показывая клыки.

— Меня этим уже не пробьёшь, старый ты чёрт.