Аэлита. Новая волна /002: Фантастические повести и рассказы

Он толкнул свое сопротивляющееся тело навстречу нежно плещущейся смерти.

Глубже.

* * *

— Так ты пойдешь с нами, мальчик? — Старший Охотник за Ветром говорил мягко, но уже начинал сердиться.

— Там мама. Там. — Рука мальчика метнулась вправо. Потом влево. Ему хотелось заплакать. Дрожь колотила его худое тело от макушки до пяток.

— Слушай, мальчик. Мы не пойдем искать твою маму неизвестно где. Может, она уже умерла. Старики и больные не должны мешать племени идти дальше.

Наверное, он должен был вернуться. Он обещал маме, что вернется за ней. Он дернул плечом, высвобождаясь из-под тяжелого плаща Охотника. Ледяной ветер сейчас же ожег ему спину.

— Так ты идешь с нами, мальчик?

* * *

Он должен вернуться. Вывернуться наизнанку. Вернуться. Он замолотил руками, вспенивая воду. Вынырнул, тяжело дыша и отплевываясь.

Над озером поднимался пар. В камышах кричали потревоженные птицы. Утро. Он проспал — под водой?! — всю ночь?

Он потрогал шевелящуюся поверхность озера. Опасливо. Как зверя. И замер. Рука была не его. Незнакомой. Без морщин, без вспухших жил. Молодая, мускулистая. Сердце дернулось, заколотилось между ребер пойманной птицей. Задыхаясь, он наклонился над водой. Долго смотрел. Привыкая, но не понимая. Лицо младшего сына. Его лицо.

«Что ты сделало со мной? — спросил он у озера. Потом: — Что я заставил тебя сделать со мной?»

…Свой пояс с пятьюдесятью узелками он сорвал и отшвырнул в сторону уже на бегу.

* * *

— Кто-нибудь еще? — голос Младшего сына мертвого вождя срывался. Одна нога упиралась в камень, вторая — в скользкий бок бревна, перекинутого через пропасть. На дне пропасти рокотала горная река, обмывая изломанные тела побежденных соперников.

— Кто-нибудь хочет станцевать со мной за право быть вождем? Кто-нибудь… — Он должен был спросить трижды. По традиции.

— Да! — крик из-за скалы.

Следом — топочущий смерч. Блестящий от пота, черноволосый, юный.

Сходство разглядели только тогда, когда соперники уже ступили на бревно. Шепот, дрожь, ужас в глазах переглядывающихся охотников. Не сходство. Больше. Два отражения друг друга. Только один чуть выше, другой — чуть шире в плечах. Один с поясом — как положено по традиции, двадцать узелков, по одному на каждую весну. Другой — почти нагой. Чужак?

Шагнули навстречу. Одновременно. Покачнулись. Одновременно. Выгнулись, восстанавливая равновесие — одинаковыми движениями. Казалось, что человек танцует со своей тенью. Или — две тени кого-то другого, невидимого.

Потом одинаковость нарушилась. Высокий поскользнулся. Один нож, кувыркаясь, полетел в пропасть. Потом — второй. Высокий соскальзывал, царапая ногтями по скользкому бревну. Потом рука сорвалась и резко дернулась вверх. Другая рука цепко держала запястье. Два близнеца опять стояли напротив друг друга над пропастью. Смотрели — глаза в глаза. Узнавали. Не узнавали.

— Спасибо, — хрипло сказал один другому. Запнулся. — Папа.

* * *

— Ты победил, — окликнул он уходящего.

— Нет, — отозвался тот. — Еще нет.

Охотники недоуменно молчали. Победитель уходил. Побежденный не может быть вождем. Или может?

Спина Младшего сына мертвого вождя была напряженной. (Или это Младший сын уходил? А кто оставался?) Он обернулся. Внимательно посмотрел на охотников, которые по привычке держались вместе по кланам. Охотники за Луной, охотники за Ветром, охотника за… Заглянул в глаза каждому. Побежденный?!

— Многих лун в твоем году, молодой вождь! — сначала вразнобой, потом вместе загудели охотники. Он поднял руку. Они замолчали, приготовившись слушать хвалебную речь.

— Мы больше не будем оставлять своих стариков, — вместо ожидаемой речи глухо сказал им новый вождь. — Никогда.

* * *

Скрывшись из виду, широкоплечий опять перешел на бег. Он боялся опоздать, но боялся ошибиться. Каждый шаг был продолжением танца над пропастью. Победил? Еще нет. Каждый шаг уменьшал его тень, послушно скользящую у ног. Его плечи становились уже, мышцы — тоньше. Солнце заливало дорогу, но он уже чуял дыхание ледяного ветра.

«Так ты пойдешь с нами, мальчик?»

«Нет». Он ведь тогда ответил «нет»?

Ответил «нет» — и Охотники за Ветром ушли без него. И через пять лет он не дрался на ледяных топорах со Старшим Охотником; а еще через два — не плясал над пропастью с Первым Охотником за Солнцем.

Наверное, это был кто-то другой… И ему никогда не снилось мамино заледеневшее лицо с белыми от инея губами и снежинками, медленно падающими на открытые глаза…

Первая пощечина колючего снега заставила его зажмуриться.

Он обещал маме, что вернется. Обещал.

* * *

Со временем кланы объединились. Переплелись, перетекли друг в друга, как ручьи, образующие реку. Название племени тоже стало другим. Сократилось. Или расширилось. Это как посмотреть.

Патриархи охотно рассказывали молодежи о Первом вожде и о выборах Второго вождя. Мальчикам нравилось слушать про битвы и состязания. И потом, почти все собирались стать вождями. Те, кто слушал внимательно, могли потом понять, как выиграть в том странном последнем состязании. Потому что Патриархи обязательно говорили: