Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы

Этот Кребс-будущий не может быть глупее Кребса-настоящего, это же понятно! Либо записки не дошли, либо причина была в самой Машине, точнее, во Времени, о глубинных свойствах которого Ронни не знал ничего, как, впрочем, и любой другой на Земле.

А может, газеты из будущего просто затерялись? Машина Времени — это все-таки не Королевская Почта…

К десяти вечера, игнорируя слабые протесты Джорджа, Кребс надрался как сапожник и отослал на две недели вперед старого полуослепшего мраморного дога по кличке Цицерон, уже практически беззубого и страдающего нервным тиком.

— Возвращайся молодым! — пьяно хохотал Кребс. — И не забудь мне-будущему передать привет!

На немой ужас в глазах Стивенсона, в которых стояли слезы, Рональд ответил с пьяной рассудительностью, пожав плечами:

— От него одни проблемы… И гадит везде. Служить науке — это тебе не сковородки драить!

На следующее утро он ужасно страдал похмельем и до часу дня даже не спускался в подвал, в тайне надеясь, что газеты из будущего, а точнее, из сегодняшнего вечера все-таки уже там.

Но их там не оказалось. Зато лежал старый потрепанный рабочий ботинок Стивенсона.

— Странно, — только и мог сказать Кребс и почесал затылок.

— Твой ведь, да? — пристал он позже с допросом к слуге, брезгливо держа обувь за шнурок.

— Да, сэр, — растерянно ответил тот. — Очень похож…

— Что значит очень похож?! — с издевкой прошипел Кребс, превозмогая снова появившуюся головную боль.

— Свои ботинки, сэр, я только что натер ваксой и убрал в шкафчик, — с достоинством проговорил Джордж. — А этот нечищеный.

— Я вижу, старый идиот, что он нечищеный! — взвизгнул Кребс. — От него вообще черт знает чем несет! Но это твой ботинок, не так ли, мой любезный друг?! Как он мог оказаться в Зоне Хронотрона?! Давай подумаем, а?! Ну?! Да! Ты самовольно ходил и пользовался им!

— Боже упаси!.. — всплеснул руками Стивенсон. — Никак нет, сэр!

— А ко мне-то он как мог попасть?! Соображаешь?! — Кребс поднес к носу слуги раскачивающийся штиблет.

Тот был готов хлопнуться в обморок. Уж он-то не мог не узнать свой ботинок, в котором проработал в саду, ухаживая за роскошными розовыми кустами, уже как несколько лет.

— Разрешите, сэр… — промямлил Стивенсон и взял в руки до боли знакомую обувь.

Покрутив ботинок, словно видел его в первый раз, он автоматически вдел в отверстие вылезший шнурок, изогнул подошву и засунул руку внутрь, по привычке проверяя стельку.

— Сэр, — растерянно произнес он, — там что-то есть…

Это оказался скомканный лист бумаги, на котором почерком Кребса было написано: «Привет от Цицерона, малыш!»

— Сработало! — радостно завопил Ронни, округлив глаза. — Цицерон прибыл в будущее, и оттуда я прислал себе ответ! Великолепно! Никуда, Джордж, не девай свои ботинки, они мне скоро, возможно, понадобятся!..

Стивенсон ошарашенно промолчал. Его уже ничего не удивляло, даже то, что неожиданно стельки оказались старыми, хотя он заменил их несколько дней назад. Но почему-то он не решился это высказать хозяину, чувствуя, что эта весть может ему здорово не понравиться.

В прекрасном расположении духа Кребс устремился в подвал. Но тут его посетила одна странная мысль. Как же сразу-то не вспомнил! Вчера он получил три мяча для гольфа, да еще и с печатью, которые, по-видимому, были отправлены сегодня в 10 утра, но уже пробило два пополудни! А сегодня он ничего не посылал! Парадокс. Или дезинформация? Но зачем ему дурить самого себя! Странное дело. Получается так, что из настоящего момента в прошлое слать что-либо бессмысленно, а в будущее — непредсказуемо. Или он что-то недопонимает, или кто-то кого-то водит за нос.

— Тысяча чертей! Я тебя все равно одолею, сатанинское отродье, не будь я потомок Кребсов! — процедил Ронни, решительно распахивая дверь подвала. — Все остальные варианты исключаются напрочь!

Дней десять Кребс денно и нощно торчал у Машины и слал в обе стороны все, что попадется под руку в доме. Так, безвозвратно ушел великолепный фарфоровый китайский сервиз на 24 персоны, шесть бронзовых канделябров начала восемнадцатого века, полный набор клюшек для игры в гольф, двадцать сигар различной степени выкуренности, более сотни отцовских книг на медицинскую тему, к которым Кребс не питал ни малейшего интереса, около фунта разноцветных перламутровых пуговиц, набор кочерег от камина, любимая кукла маленькой дочки миссис Бойд, кухарки, а также сначала просительные, а потом требовательные и под конец гневные записки самому себе. И множество других предметов, из-за которых у него со Стивенсоном начался серьезный разлад. Не забыл Ронни и о свежих газетах.

Обратно вернулась половина пуговиц, пять сигар, несколько книг, в том числе и парочка, не посылаемых до того им в будущее, три канделябра и остальное по мелочи. Зато в качестве бонуса он получил целых три пачки газет, но все они датировались числом дня прибытия, так что согласно своему плану Кребс ничего не мог предпринять.