Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы

— Спасибо. — Лейбен улыбнулся. — Сейчас я и чувствую себя не в пример лучше.

— И каково быть призраком?

— Лучше, чем в клетке, уж поверь. — Увидев, как сильно погрустнел после этих слов Дегтярев, Альберт решил поделиться новостями. — Недавно разыскал Вампира. Он неплохо устроился — стоит в охране гравитатора — сердца Купола, да, по сути, и всей лунной цивилизации. Случись что с гравитатором, и прощай все живое вне Колпака.

— Ты вроде что-то про отпрыска Иржи Мледича хотел мне рассказать.

— Он раньше за льдом за пределы Купола ходил — лед и прочее необходимое для жизни, чего здесь нет, в капсулах с челноков сбрасывают. Чтобы все это сюда перетащить, нужны рабочие, но на эти экспедиции постоянно нападают. Вампир сопровождал караваны вместе с одной из тринадцати групп охранников. Потом его перевели. Сейчас охраняет эту штуку.

— А со мной-то что? — проскрипел Олег голосом, треснувшим от тоски.

— Надежд напрасных не строй: ты стопроцентно не жилец. — В голосе убийцы не было какой-либо жестокости, просто он не видел смысла притворяться, да и… настало время жить без любви. — Сколько тебе осталось и сильно ли ты будешь мучиться, не знаю, но обязательно достану эту информацию. Делов-то — влезть в комп этого червя.

— Спасибо.

— Ты вообще ничего странного в своем поведении не заметил?

— Да нет, — Олег наморщил лоб, пытаясь вспомнить хоть что-то, выходящее за рамки его обычного поведения. Безрезультатно.

— А ты не чувствуешь слабости, там, головокружения, тошноты? — Альберт сказал это так, что Дегтярев понял: с ним точно что-то происходит, но сам этого не осознает. А вот Лейбен знает.

— Это все оттого, что ты слишком мало спишь. Истощение организма.

— Наоборот. Я сплю слишком много. И это ненормально.

— Это тебе только кажется. — Лейбен сел на корточки. Видно было, что он ведет внутреннюю борьбу. В конце концов он шумно выдохнул и, не глядя Дегтяреву в лицо, тихо начал:

— Распад личности, Олег. Причем одна часть не ведает, что творит другая. Вначале доминировал ты, теперь же… Обычно при распаде личности обе составляющие тянут одеяло на себя одновременно. У тебя же есть четкое разграничение: сначала один, потом другой.

— А тот, второй… Он какой? — Дегтярев выглядел так, будто по нему каток прошелся.

— Он чудовище, Олег. Одержим манией убийства: ищет типа по имени Олег Дегтярев, полагая, что он — ключ к его памяти. Самое страшное — он умный. По крайней мере, тебе он ни в чем не уступает.

Кстати, пока ты нужен профессору, он будет тебе помогать. Я видел, как он постоянно вкалывает тебе какую-то бурду, поддерживающую твои силы. Если бы не Зингелыиухер, ты бы давно уже слетел с катушек. У тебя и так мозги кипят — спишь-то ты всего по паре часов в сутки.

— Он просто продлевает агонию.

В ответ Альберт лишь пожал плечами.

— Каким образом вторая личность становится доминирующей?

— Все очень просто (по крайней мере внешне). — Лейбен прикрыл глаза. — Как только твое сознание выключается, на сцену выходит номер второй. Обратное превращение — полностью идентичный процесс с точностью до наоборот. Ладно, скоро профессор вернется. Я пошел.

— Слушай, а чем занимается Зингельшухер, кроме коллекционирования всякой чуши?

— Он хочет уничтожить все живое на Земле. Да-да, не надо смеяться, типичный злодей с манией величия.

— Ты тоже это заметил?

— Он хочет поместить пробирки с культурами в капсулу на борту челнока, а когда челнок будет пролетать над поверхностью планеты, капсула раскроется, и пробирки разобьются о тротуары Мегаполиса. Очаги заражения вряд ли удастся локализовать, по Земле пойдут волны эпидемий самых ужасных болезней, вирусы большинства которых склонны к мутациям почище гриппа. Человечество стремительно катится в пропасть. В жалких останках живой плоти еле улавливается подобие некогда процветавшего вида homo sapiens — вот чего он хочет. — Мотивирует это тем, что Единый Совет ежовыми рукавицами пытается вылепить идеальное общество, в то же время безжалостно уничтожая абсолютно всех неподходящих под стандарты. Все довольны. Кто не согласен, того очень скоро депортируют на Луну. Он часто называет земное общество кривым зеркалом с искаженными устоями и моралью.

— И это причина убить все разумное на целой планете?

Лейбен в который уж раз промолчал.

— Одно радует: до челнока ему никогда не добраться.

— Ошибаешься, — перебил Олега Альберт. В ответ на удивленный взгляд Дегтярева он продолжил: — Очень давно на Луну сел челнок — сбой в программе, — и, пока никто об этом не пронюхал, его спрятали достаточно надежно для того, чтобы о нем знала только верхушка Купола, — даже горючее слить не успели. На Землю в нем никого не послали — всем ясно, что это самоубийство, — но поняли, что челнок — вещь в хозяйстве нужная. Когда же здесь объявился Исаак Абрамович со своей идеей глобального отмщения, ученого взяли под покровительство, намекнув, что мечта его вполне осуществима.

— Убить профессора, и дело с концом. — Уж на кого, а на Зингельшухера Дегтяреву было глубоко плевать.