Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы

Босс старше меня на пять лет, но вместо моего пивного пуза, выпирающего из-под застиранной тенниски, под его шелковой сорочкой просвечивает рельефный пресс, на запястье — часы за штуку баксов, а у подъезда его дожидается новенький «Пежо-406».

— Привет, Михаил, — Илья встал из-за стола и пожал мне руку. — Присаживайся.

Когда босс приглашает меня побеседовать, это может означать одно из двух: или назревает срочная и ответственная халтурка (баксов так на 200–300), или качество моих материалов в последнее время резко ухудшилось, и мне будут вправлять мозги. Но в этот раз у босса было для меня припасено нечто пооригинальнее.

— У нас вырисовывается очень интересный долгосрочный проект, и я хочу, чтобы ты в нем участвовал, — произнес он. — Пока не вдаваясь в подробности, скажу, что это уникальный пищевой продукт. Наша задача сейчас — собрать команду специально под этот проект и детально разработать стратегию PR-кампании на ближайшие полгода. Да, заказчик обещает очень неплохие деньги…

Когда он уточнил, о каких суммах идет речь, меня уже можно было заворачивать в подарочную упаковку. Я заранее был готов взяться за эту работу, даже если предстояло писать о пищевой ценности собачьих фекалий.

Так происходит всякий раз, когда я собираюсь послать к чертям эту непыльную, но надоевшую до тошноты работенку и уехать на полгода в Индию или Таиланд — у босса наклевывается новый проект, сулящий баснословные доходы. Нет, он никогда не обманывает. Доходы поначалу действительно кажутся баснословными, но скоро эта басенка надоедает и возвращается желание свалить из столицы далеко и надолго.

Да, так продолжается уже четвертый год, и я ни разу не нашел в себе сил отказаться от регулярных гонораров ради иллюзорной свободы. О чем только я не писал за это время — о шампунях с биоактивными добавками и омолаживающих кремах, о силиконовых и коллагеновых имплантантах, о липосакции и маммопластике, о кровельных и отделочных материалах… Проходя мимо прилавков с газетами и журналами, я все реже вижу издания, в которых хотя бы раз не вышла моя статья — естественно, подписанная редактором.

— А кто заказчик? — спросил я.

— Компания Genetic Research. Но мы будем продвигать не компанию и не торговую марку, а целый класс продуктов питания, созданных современной биоинженерией. Назовем их клонированными белковыми продуктами, хотя слово «клонированный» здесь не совсем уместно. Спец из Genetic Research очень долго объяснял мне, в чем разница между клонированием и выращиванием тканей из стволовых клеток… Ну, это уже детали.

— И что это за белковый продукт? Мясо мамонта?

— Мясо мамонта — звучит сильно, но на вкус оно, поверь мне, просто ужасно. Другие варианты?

— Неужто динозавра?

— Эк тебя к Спилбергу занесло… Попроще, поближе к современности!

Дронт? Морская корова? Вариантов у меня больше не было, разве что…

Я уставился на босса с глупой недоверчивой улыбкой. Предположение было слишком диким, чтобы его можно было озвучить. Чересчур диким, если бы не реакция босса на мои мучения: Илья улыбался все шире и лучезарнее. Он словно авансом прощал мне любую произнесенную чушь.

— Но это не… — Я замялся. — Ты это серьезно?!

Босс был в восторге от моей реакции.

— Вот на чем базируется первый этап кампании! — Илья щелкнул пальцами. — Шок! Это первая естественная реакция любого человека — и мы направим ее в нужное нам русло. На этом этапе крайне важно расшатать самые устойчивые стереотипы. Нужно постоянно подчеркивать, что для производства клон-мяса не разделывают клонированных младенцев и уж тем более не крадут маленьких девственниц из стран третьего мира. Продукт производится из культуры клеток, выращиваемой в стерильных условиях, но это не аморфная масса, а полноценная волокнистая мышечная ткань. К тому же это идеально сбалансированный, неаллергенный продукт питания, содержащий полный набор незаменимых аминокислот и микроэлементов…

— Представляю себе объем работ… — сказал я.

— Вообще-то формирование позитивного общественного мнения идет уже полгода по всему миру. Ты наверняка замечал, что по ТВ стало больше сюжетов об обычаях папуасов или индейцев Амазонии, а недавно резко усилился ажиотаж вокруг темы клонирования человека. Улавливаешь, куда ветер дует? Мы с первыми публикациями как раз успеем вскочить на гребень волны. Наша задача — развернуть общественное мнение на 180 градусов и подготовить почву для открытой рекламной кампании. То, что сейчас однозначно табу, через пол года станет экстримом, вроде поедания сырых говяжьих мозгов или червей, а через год-другой будет просто очень дорогим удовольствием — как черные трюфеля или белужья икра. Потом себестоимость производства неизбежно упадет. И через пять-семь лет это будут есть все. Вырезку клон-мяса можно будет купить в любом супермаркете, как сейчас — лягушачьи лапки, акульи плавники или филе змеи, а реклама сосисок из клон-мяса будет крутиться по ТВ наравне с роликами о женских прокладках и жвачке. Но пока наша целевая группа — люди с большими деньгами.

Я поинтересовался, насколько это законно.