Аэробус смерти

– Что с ним? – Ольга откинула плед и теперь ногами на полу нащупывала кроссовки.

– Я не знаю! Жаловался на головную боль, потом заболел живот. Его несколько раз вырвало, и он потерял сознание. Мечется, бредит…

– Температуру измеряли?

– Да!

– Сколько?

– Точно не знаю!

– Как это?

– Градусник зашкалило. Никогда раньше такого не видела – сплошная ртутная полоска на всю шкалу…

– Значит, не меньше сорока двух, – выдохнул Иван. – Я побегу за Ритой!

– Давай! – Ольга, так и не найдя злосчастные кроссовки, выскочила в проход в одних носках.

– Из лекарств что-нибудь давали? – спрашивала она испуганную стюардессу, доставая из багажного отсека свою сумку. Слава богу, что она захватила с собой аптечку! А ведь в аэропорту колебалась и чуть было не отправила громоздкий кофр в багаж.

Собирание лекарств и медицинских инструментов теперь, когда она сменила профессию, стало ее хобби. В любую поездку она брала с собой объемистый кофр с медикаментами, чтобы быть во всеоружии против любой напасти.

– Кажется, мать успела дать ему жаропонижающее из нашей аптечки. Пройдемте вот сюда, мы отгородили ребенка ширмой, так поспокойнее.

В полупустом салоне было полутемно и относительно тихо – большинство пассажиров спали, лишь некоторые не отрывали блестящих глаз от экрана, где все еще мелькали кадры кинофильма, поэтому никто не обратил внимания на происходящее.

– Значит, так… – Ольга быстро соображала, что ей может понадобиться. – Алена, мне нужны спирт, холодная вода и лед. Воды много! Лучше – ведро. Есть это у вас?

– Воду могу найти… И лед тоже. А вот спирта нет…

– Тогда принеси водку! Быстрее, быстрее!

– Да, конечно…

Добравшись до конца салона – туда, где еще совсем недавно она познакомилась с Ритой, Ольга увидела больного ребенка.

Это был тот самый шаловливый малыш, который во время взлета никак не хотел слушаться маму. Теперь его обмякшее, одетое в несколько свитеров и куртку тельце распласталось на импровизированной кроватке из кресел, а мать сидела рядом на полу и тихо плакала. Ребенок не метался, не стонал, и это не понравилось Ольге – так же как и его пылающее жаром лицо, сине-багровое в тусклом свете ночника.

– Как его зовут? – спросила она, протирая руки ароматической салфеткой.

– Сережа, – едва слышно прошептала мать.

– Его надо раздеть! Немедленно! – Ольга начала расстегивать пуговицы на куртке малыша, но мать схватила ее за руки, протестуя:

– Что вы делаете? Ему же холодно! Я, наоборот, все теплые вещи на него надела… У него и так температура, он же еще больше простудится!

– Сейчас его температура – это и есть самая большая опасность, – объяснила Ольга.

Однако женщина не отпускала ее.

– Посмотрите, вы его так укутали, что нет никакой теплоотдачи, – настойчиво втолковывала Ольга, пытаясь высвободить руки. – А ведь у него жар! Одежда не дает телу отдавать тепло, и ребенок перегревается! Если мы сейчас же не снизим температуру, он может умереть…

– Умереть?! – вскрикнула женщина, уставившись на Ольгу широко открытыми заплаканными глазами. – Умереть?!

– Да, если вы будете мне мешать и не разрешите помочь!

И в этот момент мальчик вдруг с болезненным стоном изогнулся, запрокинул голову, в полуоткрытых глазах блеснули белки закатившихся глаз. Тельце его вытянулось и напряглось, руки прижались к груди.

Глава 6

– Отпустите меня! – крикнула Ольга. – Быстрее!

Мать вскрикнула и наконец отпустила руки медсестры. Вместе они начали расстегивать «молнии» и кнопки, рвать и стягивать куртку, стаскивать с деревянных от напряжения ног кроссовки и джинсы.

– Вот! – Откуда-то сбоку рука стюардессы протянула бутылку водки, и Ольга, распахнув свой кофр, вытащила марлевую салфетку:

– Лейте! Быстрее! Еще лейте!

Мокрую, истекающую водкой салфетку она шлепнула парнишке на грудь и начала растирать раскаленное хрупкое, словно цыплячье тельце, вначале осторожно и нежно, потом все сильнее – грудка, руки, живот, ноги, спина и снова – грудка, руки, живот, ноги…

– Господи! Сереженька! Что это?! – Голос матери сорвался на крик, и Ольга, на секунду оторвавшись, тихо сказала стюардессе:

– Алена, валерьянку, быстро! – Руки ее при этом, не переставая, растирали напряженное тельце.

Стюардесса исчезла и через минуту снова появилась рядом.

– Вот так, хорошо, – услышала Ольга ее ровный, спокойный голос. – А теперь выпейте вот это. Не волнуйтесь, все будет в порядке. Вашему ребенку окажут самую лучшую помощь.

«Молодец», – с одобрением подумала Ольга, почувствовав родственную душу. Профессиональная выдержка и умение успокаивать людей даже в критических ситуациях – это было необходимо и медсестре, и стюардессе. Что ж, хорошо, что они работают одной командой.

– Скоро… скоро мы прилетим? – Голос матери мальчика был слабым и срывался, но теперь она больше не плакала.

– Да. Командир уже связался с диспетчерами, в аэропорту нас будет ждать «Скорая».

– Что здесь? – послышался голос Риты. Подоспевшая на помощь врач опустилась на колени рядом с Ольгой.

– Гипертермия, – бросила Ольга. – Судороги начались.