Аэрофобия 7А

У Матса слезились глаза, он ощутил диффузную головную боль, которую посчитал результатом шока, хотя такая односторонняя мигрень где-то за глазными яблоками никогда еще не сопровождала его панические атаки.

Просто шутка, – повторил он абсурдную мысль, потому что это было единственным – хотя и безвкусным, но безобидным – объяснением.

На какой-то безумный момент он даже задался вопросом, не может ли этот звонок быть частью семинара по аэрофобии. Чтобы вызвать наисильнейшее из возможных душевное противодействие. Все-таки звонившему удалось ввести его в такое состояние стресса, что крушение самолета заботило Матса сейчас меньше всего. Он посмотрел в зеркало, вытер пот с лица резко постаревшего визави и вздрогнул, когда телефон завибрировал. Незнакомец соблюдал свой ультиматум. Матс ответил на звонок и произнес слова твердо, но как можно тише:

– Кто вы и что…

Шантажист перебил его:

– Закройте рот и слушайте меня. Насколько бы шокирующей ни была информация, которую я вам сейчас сообщу.

– Но…

– Какую часть предложения «Закройте рот» вы не поняли?

Матс тяжело сглотнул. Звук двигателей, немного приглушенный в туалете, вдруг напомнил ему шум водоворота, в который его затягивало.

– У вашей дочери разрыв плодного пузыря. Схватки уже начались, и кесарево сечение исключено. Если не будете слушать меня внимательно, я положу трубку и оставлю Неле истекать кровью, вы меня поняли?

– Да, – ответил Матс после короткой паузы.

– То, что вам сейчас скажу, не буду повторять второй раз. Поэтому очень важно, чтобы вы поняли.

В трубке снова щелкнуло, затем странно знакомый и одновременно чужой дубляжный голос поведал ему:

– Вашу дочь похитили. Пока у нее все хорошо, правда, она не получает медицинской помощи. Шансы на то, что Неле родит в плену живого ребенка, очень низкие. Но даже если у нее получится, я не могу гарантировать, что сумасшедший, в чьих руках она находится, оставит Неле в живых. Только если…

Матс закрыл глаза и оперся одной рукой об умывальник.

– Только если вы сделаете то, что я вам скажу.

О’кей, все, что хочешь. Я сделаю все, что ты потребуешь.

Матс знал, что он не герой. Неле даже считала его трусом и в определенном смысле была права. Он не смог поддержать Катарину в ее тяжелые часы. Не смог смотреть, как она умирала, потому что не выносил того факта, что навечно теряет любовь своей жизни на конвейере смерти и ничего не может предпринять. И в этом было отличие. Если существовало то, что спасет Неле жизнь, он сделает это. Немедленно. Без долгих разговоров.

Матс твердо в это верил – по крайней мере, в данную секунду.

– На борту находится человек, которого вы хорошо знаете, – объяснил голос.

Катарина, – подумал Матс вопреки здравому смыслу и – как и следовало ожидать – был разочарован. Его жена умерла от рака легких четыре года назад. Одна. Без него, потому что он бросил ее. Дубляжный голос Джонни Деппа, который Матс называл про себя «Джонни», наверняка обладал только разрушительной, а не животворной силой.

– Это бывший пациент, – сказал голос. – Вы успешно излечили его от психического заболевания.

«В психотерапии не существует излечения. Только временное улучшение», – хотелось закричать Матсу, но страх потерять единственную связь с дочерью сжал ему горло.

– Ваша задача, доктор Крюгер, если вы хотите спасти жизнь Неле: активируйте психическую бомбу на борту самолета.

– Простите? – все-таки вырвалось у Матса.

– Найдите своего бывшего пациента на борту. И отмените вашу терапию.

– Я, я не понимаю…

Джонни снова перебил его:

– Ваш пациент, о котором я говорю, долгое время страдал посттравматической озлобленностью. С приступами агрессии, которые сопровождались выраженными фантазиями о насилии. При этом он хотел убить не только себя, но и унести с собой жизни как можно большего количества людей. Из мести за то, что с ним когда-то сделали.

Матс вздрогнул, когда дверь туалета подергали с другой стороны. Или пассажир не заметил на замке красной полоски «Занято», или хотел просигнализировать, чтобы внутри поторопились.

– Я все еще не понимаю, что…

– Благодаря своей терапии, вы избавили пациента от его разрушительных идей и обеспечили ему нормальную жизнь.

И что?

– Я хочу, чтобы вы отменили свою терапию. Реактивировали склонность к насилию у вашего пациента. Снова вызвали в нем мысли об убийстве. И побудили к тому, чтобы он спровоцировал крушение самолета.

Бах.

Последнее предложение упало на Матса, как гильотина. Отделило голову от туловища и лишило мозг контроля над телом.