Аэрофобия 7А

Все-таки до сегодняшнего дня он уже несколько раз приходил в этот полуразрушенный сарай. В первый раз на разведку, потом – чтобы обустроить место для родов Неле.

А вот этот отпечаток…

Франц опустился на колени на бетонный пол, и в носу защекотало от старого, сохранившегося все эти годы запаха сена и навоза.

Да, это были отпечатки босых пальцев. И пятки. Он отчетливо это видел.

А вот, через двадцать сантиметров, следующая нога. К тому же он обнаружил тонкий влажный след. Кровь или моча?

Возможно, у меня все-таки есть скрытый талант к следопытству? – подумал Франц.

В любом случае, теперь он знал примерное направление, в котором скрылась Неле.

Он поднялся и попытался вспомнить, был ли на другом конце хлева выход. Но если схема, которую он набросал во время подготовки и которая теперь всплыла у него перед глазами, соответствовала действительности, там ничего не было.

Кроме спуска в старый подвал для падшего скота. Туда, где раньше временно хранили сдохших животных.

И именно его, решил Франц, он и проверит в первую очередь.

Глава 35

Ливио

Девяносто три евро и двадцать четыре цента.

Неплохо, но у Ливио бывал улов и побогаче.

От кредитных карт Фели толку мало. Возможно, за паспорт удастся получить пару купюр у ЛАГЕСО[9]

, где встречались контрабандисты, которые хотели достать для беженцев новые документы.

Правда, на своем биометрическом фото Фелиситас Хайльман выглядела слишком по-немецки, это будет сложно.

Ливио еще раз проверил все отделения портмоне, которое стащил у нее в машине. Когда она выходила и было проще простого вынуть кошелек из кармана. Намного проще, чем украсть сотовый – пришлось применить всю свою ловкость и искусство отвлечения внимания. С учетом того, что давно уже не занимался карманными кражами, он был в неплохой форме.

Ливио разгладил купюры и сунул их в задний карман брюк.

Почти сотня евро – неплохой дополнительный заработок, если подумать, что он ничего такого не планировал. И в любом случае лучше, чем сотовый, за который он никогда бы столько не получил.

Он вытряс из кошелька все кредитки, бонусные и страховые карточки на пассажирское сиденье своего автомобиля. Напоследок развернул белый листок бумаги, который вначале принял за чек.

А это оказалось приглашение. На бракосочетание в ЗАГСе.

Он взглянул на дату.

Черт!

Это же сегодня!

– Старушка выходит замуж, – сказал он самому себе и посмотрел в зеркало заднего вида, в котором еще хорошо просматривалось здание врачебной практики.

Он взял паспорт Фели. Сравнил с фотографией на приглашении, потом с лицом в зеркале заднего вида, но Фели была слишком далеко и с трудом узнаваема. В этот самый момент Фелиситас Хайльман, прижимая телефон к уху, вышла из дверей на тротуар и беспомощно огляделась по сторонам. Потом направилась в сторону Мемориальной церкви и исчезла из его поля зрения.

Не догадываясь, что через два часа ее и высокомерного типа на приглашении ожидает неприятный сюрприз.

Ливио не был уверен, но сомневался, что в Германии можно пожениться без паспорта.

Глава 36

Матс

– Все, с меня хватит, – услышал Матс голос Фели. Она тяжело дышала и, судя по уличному шуму на заднем плане, переходила перекресток. – Я прекращаю все это.

Это была уже вторая женщина после Кайи, которая хотела прекратить с ним общение. Последний спасательный трос, который грозил оборваться.

Причем Кайя не сказала ему до этого ни слова. Его бывшая пациентка молча встала и переключилась в режим автоматизма. Без зрительного контакта, с застывшим словно маска лицом, она, как робот, покинула скай-сьют. Типичный симптом тяжелейших душевных травм, что было вполне объяснимо: показав то видео, Матс словно бросил в нее психическую ручную гранату. Если даже он сам был ошарашен, как пленка должна была повлиять на Кайю?

Поцелуй, искреннее объятие, эта интимная связь – по какой причине она вернулась к своему обидчику? Неужели Кайя уже тогда страдала от когнитивного искажения?

Маловероятно.

Ситуация, в которой она оказалась, была слишком непродолжительной для возникновения эмоциональной связи между жертвой и преступником, известной как «стокгольмский синдром». Вероятно, Матс никогда не узнает ответа, потому что даже если переживет эту ночь, то из-за своих манипуляций все равно потеряет лицензию на медицинскую деятельность и никогда больше не сможет работать психотерапевтом. Тем более с Кайей Клауссен.

– Я кладу трубку, – сказала Фели.

– Нет, пожалуйста, не делай этого! – Матс открыл кран в ванной комнате, куда пришел, так как чувствовал, что его в любой момент вырвет. Встроенные в зеркало лампочки излучали тусклый, матовый свет, из-за чего Матс выглядел не таким разбитым, каким себя чувствовал.