Аэронавт

Пещера раздумья, в которую старшие братья увели Александра, считая от этой, должна быть на противоположной стороне, сразу за основной пещерой, где обитал Проясняющий. Смородин на ощупь, боясь упасть с пьедестала, пошёл вдоль стены, натыкаясь на широкие входы. Эти ему уж точно были не нужны. А вот следующий, узкий и низкий, его заинтересовал. Александра едва ли не с силой протолкнули внутрь – такой крохотной была щель, ведущая в пещеру раздумья. Выдохнув, Смородин втиснулся в проход, едва не застряв, двинул, извиваясь, плечами и… вдруг рухнул, освободившись от стиснувших его каменных стен. Внутри оказалось темно и тесно. Попытавшись встать, Миша упёрся головой в низкий свод. Ругнувшись, он прополз пару метров на четвереньках, затем не выдержал и тихо позвал:

– Сашок, ты здесь?

– Флагман, вы напрасно сюда пришли, – тут же откликнулся наследник.

Голос, казалось, прозвучал совсем рядом, и Смородин непроизвольно протянул руки, пытаясь нащупать ответившего Александра.

– А мне вот тоже не спится. Дай, думаю, поищу тебя, да поговорим.

– В пещере раздумий нельзя спать. Здесь нужно думать.

– А вот это правильно! – поспешно согласился Миша, присаживаясь рядом с князем. – Всегда надо подумать, прежде чем что-то сделать. Создать такую пещеру раздумий для Двакулы было непростительной глупостью. Ему думающие не нужны. Лишь только включаешь мозги, и сразу становятся видны белые нитки в состряпанной на скорую руку мантии его святости.

– Вы, флагман, безбожник, – с грустью вздохнул Александр. – Потому вам не понять, как может вера греть сердце верующего. Мне вас жаль.

– Верить нужно, – ответил Смородин. – Вопрос лишь в том, когда и кому? Поверь, Сашок, Двакула не тот, кому ты можешь доверить собственную душу.

– Вы уже говорили об этом, флагман. Но я вам отвечу, что вы слепы.

– Пусть будет так. Я ведь к тебе пришёл, Сашок, потому что поговорить у нас с тобой с глазу на глаз уже, наверное, и не получится. Но раз уж мы вместе здесь, в пещере раздумий, то давай вместе и подумаем. Переубеди меня, если я слеп.

– Вы никогда не читали святой манускрипт. Как я могу вас переубедить? Это всё равно, что в этой темноте научить вас читать.

– Да, всё верно – о манускрипте я раньше никогда не слышал, – согласился Смородин. – Но уверен, что это светлая вера, если она прошла сквозь века. Скажи, а в священном манускрипте Святой Иезус требует, чтобы верующие доказывали ему собственную веру?

Александр задумался, затем нехотя ответил:

– В нём сказано, что каждый идёт к той вере, к которой ведёт его сердце.

– Заметь, Сашок, – сердце! – назидательно поднял невидимый в темноте палец Смородин. – Сердце, а не затуманенная голова. Завтра тебя заставят доказать свою веру, убив меня, да, по всей видимости, и боцмана. Между чашами ясности Стефан может прийти в себя и задавать неудобные вопросы. Что скажешь, если я попрошу тебя пройти со мной в пещеру по соседству? Всего лишь на одну минуту!

– Нельзя покидать пещеру раздумий, пока за мной не придут старшие братья.

– Да брось, Сашок, разве может кто-то чего-то запрещать императору? И куда подевался тот сорвиголова, который заставлял летать старые дирижабли, годные лишь на свалку воздухоплавания? Пусть это будет твой последний добрый жест, в память о пройденном вместе пути. Одна минута! А дальше слушай хоть своё сердце, хоть голову – мне всё равно!

– Ведите! – сломался Александр. – Но только одна минута! Я не хочу огорчать Проясняющего неповиновением, потому что и над императорами есть высший суд.

– Держи мою руку, – поднялся Смородин. – Иди за мной.

Выбравшись из пещеры раздумий, Миша потащил князя к противоположной стене колодца. Нащупав вход, он подтолкнул Александра вперёд и вошёл следом в пещеру, которую он обследовал первой. Старшие братья спали в тех же позах, что и прошлый раз, лишь усилилась мощь их храпа. Не обращая на них внимания, Смородин уверенно сдёрнул со стены факел и повёл князя ко второму входу. Подсветив, он заставил его пригнуться и, подтолкнув вперёд, приказал:

– Смотри!

Александр, закрыв ладонью нос, долго рассматривал лежавшее у ног тело, затем спросил:

– Кто это?

– Проясняющий! Вернее та его ипостась, которая горящая падала со скалы. Но заметь, совершенно не та, что рассказывала тебе о своей святости и прочей чепухе. Этот-то и пару фраз едва ли смог бы из себя выдавить. Его накачали до бесчувствия. Человек даже с самой сильной волей, пылая в огне, не смог бы сдержать крик. Такова наша природа. Если сомневаешься, я помогу тебе его поднять. Убедишься, что он тот самый – у него не осталось ни одной целой кости. Да и запах горелой плоти весьма красноречив. Вот и всё, что я хотел тебе показать.

Долго, очень долго молчал, переваривая увиденное, Александр. А когда заговорил, в его голосе были и растерянность, и страх, и отчаяние.

– Проясняющий мне врал?

– Ну наконец-то! Хотя лучше позже, чем никогда. Идём за Стефаном.

– Подождите! А как же голова? Она ведь говорила?

– Пока болталась на шее ещё одного несчастного.

– Она признала во мне императора! Хотя раньше никто не верил. И Проясняющий признал!