Аэроплан-призрак

— Не преступника, а пока только обвиняемого, — уточнил Джо. — Но он, пожалуй, действительно будет приговорен, против него все улики… Но я убежден, что он невиновен. У меня собственное мнение на этот счет.

Тут появился Коплинг с огромной связкой ключей, которую он держал в своей единственной руке.

— Джо, хотел бы я знать, когда ты уже закончишь свои митинги на улице?

Еще мгновение — и тяжелые ворота Ньюгейта захлопнутся за Джо и разлучат его с желанным совереном, который он вручил бы Китти. Беда изощрила изобретательность мальчика. Он схватил связку ключей и с отчаянной храбростью сказал Коплингу:

— Эти молодые люди прогуливаются в этом районе. Их кучера зовут Томсон. Он не захотел подъезжать к самым воротам, чтобы не доставлять вам лишние неприятности. Но он ждет вас недалеко у Стиля и хочет выпить с вами по стаканчику.

— Ох, этот славный Томсон, — воскликнул начальник стражи, не зная, как выразить свою благодарность господам, передавшим ему приглашение друга.

Затем с быстротой человека, понимающего, что упущенного не вернешь, он сказал Джо:

— Ты выпустишь посетителей. Я рассчитываю на тебя, и надеюсь, что они уйдут вовремя. А я иду к Томсону!

— Мы можем идти, — сказал Джо, подозвав Триля. Все трое вошли в ворота тюрьмы. Джо поспешно открыл вторую железную дверь, отделявшую тюрьму от улицы. Дворы и мрачные переходы следовали один за другим. Наконец провожатый указал на одну из дверей.

— Вот номер девятый… Я сейчас выпущу оттуда посетителей, и вы, если подойдете, сможете увидеть этого несчастного француза.

Триль схватил его за руку. Звякнули монеты.

— Сэр! Вы обещали только один фунт, — воскликнул Джо.

— Возьмите, пожалуйста, два, только позвольте мне поприветствовать заключенного! Подумайте, как будет приятно записать это в наш путевой дневник.

— За такие деньги можно разрешить вам поприветствовать его сотню раз.

И он направился к двери камеры. Но Триль его удержал.

— Я должен еще кое-что сказать. Речь пойдет о вашей маленькой приятельнице Китти. Назовите, пожалуйста, номер дома и фамилию бедняжки.

Видя глубочайшее изумление, появившееся на лице мальчика, американец прибавил:

— Вы можете доверять нам и рассчитывать на нас. Возможно, мне и мисс Сюзанн удастся как-то помочь вашей подруге.

— Ах, я был бы так счастлив, если бы ей повезло в жизни, — воскликнул Джо. — Запоминайте: 41, Чиплей-стрит, Китти Морн.

— Какая печальная фамилия[2], — прошептала Сюзанн.

— До сих пор она очень подходило к ее жизни!

— Имя может остаться, лишь бы жизнь изменилась! А теперь покажите нам вашего француза.

Как раз в эту минуту в камере, где содержался Франсуа д’Этуаль, посетители собирались уходить. Эдит сильно изменилась за эти несколько недель. Ее кроткое личико побледнело, вокруг глаз легла голубоватая тень. Она приходила в тюрьму каждый день и проводила с Франсуа долгие часы. Каждый день ожидала чуда, которое докажет полную невиновность ее жениха. И каждый день уходила из тюрьмы все более и более печальная, подавленная: к сожалению, чудес не бывает.

Дверь медленно повернулась на петлях.

— Четыре часа! — умоляюще произнес Джо.

Но в эту минуту неожиданно раздался, звонкий, радостный голос:

— Здравствуйте, джентльмен обвиняемый! Здравствуйте, уважаемые посетители! Я рад приветствовать вас и пожелать вам всех благ!

Все взглянули на дверь.

В них появился невозмутимый Триль, держа за руку Сюзанн. Раскланявшись, юноша обратился к Эдит.

— Мисс Фэртайм, если не ошибаюсь? Разрешите передать вам и вашему отцу рекомендательное письмо от полномочного посла Соединенных Штатов в Лондоне.

Он протянул молодой девушке конверт. Она смотрела на юношу в полной растерянности, не решаясь взять письмо.

— Позвольте мне, я брат мисс Эдит Фэртайм… — сказал Питер-Поль и протянул руку.

Триль отдал ему конверт, и Питер-Поль, вскрыв его, прочитал следующее:

«Я, нижеподписавшийся, прошу доверять предъявителям этого письма, мистеру Трилю и мисс Сюзанн так же, как вы бы доверяли мне лично».

Внизу стояла подпись, скрепленная печатью посольства.

Джо попытался было что-то сказать, но в эту же минуту в его руку скользнула золотая монета. Между тем молодой американец продолжал:

— От имени моего доверителя прошу считать нас вашими искренними друзьями, а еще я попрошу вас, мисс Эдит, уделить несколько минут моей невесте Сюзанн, которая расскажет вам кое-что интересное и убедит в том, что, когда черные тучи сыплют на землю самый убийственный град — это значит, что они уже истощили себя и скоро откроют путь солнечным лучам.

Эти слова были произнесены таким загадочным тоном, что просто ошеломили всех присутствующих.

Они еще не успели справиться со своим волнением, как Сюзанн подошла к мисс Эдит, взяла ее за руку и, отведя в сторону, проговорила кротко и твердо:

— Я немного моложе вас… Но я пережила много, много горя…

Эдит внимательно слушала. Голос молоденькой девушки лился бальзамом на ее исстрадавшееся сердце. Разговор длился недолго. Почти неосознанно Сюзанн привстала на цыпочки, а Эдит склонила к ней свой гибкий стан, и обе девушки обменялись сестринским поцелуем.