Аэропорт. На грани катастрофы

– Там, внизу, целая орава полузамерзших ребят, которые работали не за страх, а за совесть, – не сдавался Патрони. – Вытащить отсюда самолет – штука тяжелая. Мне уже приходилось, есть опыт. Так что, может, все-таки дадите мне попробовать еще раз?

Командир с трудом сдержал себя.

– Я знаю, кто вы такой, мистер Патрони, и мне сказали, что вы лучше любого сумеете помочь нам выбраться из этого болота. Следовательно, я нисколько не сомневаюсь, что вам разрешено маневрировать на самолете по земле. Но позвольте вам напомнить, что мне и первому пилоту разрешено еще и летать на нем. И нам за это платят. Так что управлять самолетом мы будем сами.

– Как вам угодно. – Патрони пожал плечами и сказал, ткнув своей сигарой в сторону рычагов подачи топлива: – Только запомните одно: когда я дам знак, двиньте секторы газа вперед до упора. На полную катушку, понятно? Струсите – все пропало.

И он вышел из кабины, не обращая внимания на сердитые взгляды разъяренных пилотов.

Внизу работы были закончены. Кое-кто побежал в автобус греться. Все машины отогнали подальше от самолета.

Патрони закрыл за собой дверь кабины и спустился по трапу. Старший техник, закутавшийся уже чуть ли не с головой в свою парку, доложил:

– Все готово.

Патрони сделал еще две-три затяжки и швырнул сигару в снег, где она, зашипев, потухла. Затем он указал на безмолвствовавшие двигатели лайнера:

– О’кей, запускайте все четыре.

Несколько человек уже шли обратно от автобусов. Четверо рабочих подставили плечи под трап и откатили его от самолета. Двое других, стараясь перекрыть шум ветра, крикнули:

– Есть запускать двигатели!

После чего один из них стал перед самолетом, возле передвижного генератора. На голове у него были наушники, подключенные к радиотелефону в самолете. Другой, со светящимися сигнальными жезлами в руках, прошел дальше и стал так, чтобы его было видно пилотам из кабины.

Патрони, одолжив у кого-то защитный шлем, стал рядом с человеком в наушниках. Все остальные высыпали из автобусов – поглядеть.

В кабине пилоты закончили проверку перед стартом. На земле человек с наушниками начал обычный ритуал подготовки к старту.

– Запускайте двигатели.

Пауза. Голос командира:

– Готовы запускать и форсировать.

Стартер третьего двигателя заработал от аэродромного пускового устройства, со свистом закрутился компрессор, замелькали его лопатки. Когда скорость достигла пятнадцати процентов нормальной, первый пилот включил подачу топлива. Когда топливо воспламенилось, двигатель отрыгнул облако дыма и, глухо взревев, заработал.

– Запускайте четвертый двигатель.

Следом за третьим заработал четвертый двигатель, и генераторы обоих начали подавать ток.

Раздался голос командира:

– Перехожу на свои генераторы. Отключайте ваш.

– Отключено. Запускайте второй двигатель.

Заработал второй двигатель. Оглушающий рев трех двигателей. Вихрь снега.

Загудел и заработал первый двигатель.

Лучи прожекторов, освещавшие пространство перед самолетом, сместились в одну сторону.

Патрони поменялся наушниками со служащим, стоявшим перед самолетом. Теперь у него была прямая связь с пилотами.

– Говорит Патрони. Когда у вас там все будет готово, начинайте действовать.

Стоявший впереди служащий поднял вверх светящиеся сигнальные жезлы, готовясь указывать путь самолету по эллиптической дорожке за траншеями, тоже расчищенной от снега по распоряжению Патрони. Если «боинг» выедет на дорожку быстрее, чем предусмотрено, служащему придется удирать бегом.

Патрони присел на корточки перед носовым колесом. Положение тоже небезопасное в случае, если самолет рванет с места. Недаром Патрони сжимал телефонный провод в месте соединения, чтобы сразу же выдернуть вилку из штепселя. Он внимательно следил за стойкой шасси – вот сейчас она начнет перемещаться.

Голос командира:

– Даю газ.

Гул двигателей стал громче. Самолет содрогался от этого гула, напоминавшего укрощенную грозу, земля под ним дрожала, но колеса оставались неподвижны.

Спасаясь от ветра, Патрони прикрыл микрофон ладонями и крикнул:

– Больше газу! Секторы вперед до упора!

Рев двигателей усилился, но лишь слегка. Колеса дрогнули, но не сдвинулись с места.

– До упора, черт подери! До упора!

Несколько секунд двигатели продолжали работать на прежней мощности, потом внезапно мощность упала. В наушниках у Патрони задребезжал голос командира:

– Патрони, рог favor¹⁹, если я дам двигателям полную тягу, самолет станет на нос, и мы с вами вместо завязшего «боинга» будем иметь обломки «боинга».

Патрони внимательно приглядывался к колесам самолета, откатившимся на прежнее место, и к грунту вокруг них.

– Говорю вам, он вылезет! Наберитесь духу и дайте газ на всю катушку.

– Сами набирайтесь духу! – взбесился командир. – Я выключаю двигатели.

Патрони не своим голосом заорал в микрофон:

– Не выключайте, пусть работают вхолостую! Я сейчас поднимусь! – Выскочив из-под носа самолета, он махнул рукой, чтобы подкатили трап. Но не успели его установить, как все четыре двигателя заглохли.

Когда Патрони поднялся в кабину, оба пилота уже отстегивали ремни.

Патрони сказал с осуждением:

– Струсили!