Аэроторпеды возвращаются назад

«Мы воюем, только защищаясь, — говорило советское радио. — Мы вынуждены воевать, защищаться с оружием в руках. Мы воюем с генералами, офицерами, с наймитами буржуазии, которая стремится захватить в свои загребущие руки богатства Советского Союза и помешать победоносному строительству социалистической жизни в Стране советов. Мы не хотим войны, но мы вынуждены защищаться. Солдаты капиталистических армий, рабочие, крестьяне! Вас гонят на войну, на бойню. Поворачивайте оружие против генералов и офицеров, переходите на сторону вашего единственного социалистического отечества — Советского Союза! В Советский Союз плывут корабли, восставшие против власти капиталистов и генералов и перешедшие на сторону Страны Советов. Слушайте, что рассказывают по радио солдаты, которые перешли на сторону Советского Союза и повернули оружие против общего классового врага. Между Красной армией и солдатами капиталистических армий нет вражды: они братья, они все рабочие и крестьяне. У них один общий классовый враг — мировая буржуазия. Переходите на сторону Красной армии, которая победит в этом последнем бою с капитализмом: этот бой — наше общее дело!..»

И как же сильно действовали на слушателей эти призывы! Горячие слова доходили до самого сердца. Рабочие сжимали кулаки и сами находили революционеров–орга- низаторов. Постепенно нарастал революционный гнев. В этом отношении сэр Оунли был прав: капиталистические правительства имели все основания ожидать революционных взрывов.

Совет «Заинтересованных Держав» принял резолюцию о переходе к решительным действиям, к бактериологической войне. Эпидемии гриппа должны сделать нетрудоспособным советский тыл, остановить нормальную работу предприятий, перекинуться на Красную армию и уничтожить ее обороноспособность и боеготовность. Тогда легко будет сделать с Красной армией все, что угодно: больные, лишенные надежного тыла части не смогут воевать… Это предусматривал дьявольский план Виртуса—Оунли. Он обещал решительный перелом, обещал безусловную победу Первой армии, предсказывал поражение Красной армии.

Но все ли предусмотрели профессор Виртус и хладнокровный сэр Оунли?..

Генерал Ренуар был крайне раздосадован пренебрежительным отношением к нему и его машинам. Он был так расстроен, что решил сообщить обо всем своим помощникам. Собрав их, как обычно, в своем кабинете, генерал Ренуар коротко рассказал о решениях Совета и о задаче, возложенной на него в плане использования аэроторпед для нужд бактериологической войны. Дик Гордон слушал, боясь пропустить хотя бы слово. Он был поражен: бактериологическая война?..

И, словно отвечая на его немой вопрос, генерал Ренуар сказал:

   — Конечно, я тоже не могу назвать себя сторонником таких методов войны. Однако приказ остается приказом. И для меня, в конце концов, безразлично, какими средствами достичь победы. Если бактерии расчистят нам путь

   — да здавствуют бактерии! По моему мнению, на войне разрешено все. Цель — победить. А победителей, как известно, не судят. Мы должны победить большевиков, и для этого все средства хороши!..

17. МОРИС РЕНУАР ПРАЗДНУЕТ ПОБЕДУ

Впервые в жизни Дик Гордон чувствовал себя неуверенно. Конечно, он не был сентиментальным человеком. Война — это прежде всего война и ничто иное. Человек с оружием в руках должен оставить дома все свои чувства и строго выполнять приказы, направленные на уничтожение врага. Это — азбучная истина, которую знал каждый солдат, каждый офицер. Но…

Но само понятие «бактериологическая война» оставляло какой–то неприятный осадок. Человек в белом халате переставал быть врачом. Бактериология переставала быть наукой, призванной помогать человечеству. Врач начинал активно уничтожать людей: он поворачивал против людей свое научное оружие, которым до сих пор их спасал.

Джонни Уолтерс сразу же честно и откровенно сказал Дику:

   — Еще немного и я, кажется, стану большевиком. Я не хочу помогать в уничтожении людей при помощи болезней. И, вообще, Дики, я уже ничего не понимаю. Мне странно вспоминать о причинах всего происходящего. Да, мы решили потребовать компенсацию за убийство тех иностранных туристов. Ладно. Я понимал это. Но теперь все забыто. Ведь никто и не вспоминает о тех злосчастных туристах, они никому не нужны, они никому не интересны. Получается, что война продолжается по другим причинам. Мы убиваем их, еще больше убивают наших, — но ради чего?.. Ренуар говорит: мы должны победить большевиков. Как по мне, они совсем не такие уж плохие люди. Сколько я ни слушаю ночью передачи их радиостанций…

   — А зачем ты их слушаешь? — перебил его Гордон.

Джонни удивленно посмотрел на него:

   — Ведь я хочу иметь исчерпывающую информацию… и, потом, Дики, что за полицейские вопросы?.. Конечно, я шу-

чу, хотя сейчас совсем не время для шуток. А советские передачи довольно интересны. Раньше я не знал о большевиках и о Советском Союзе столько, сколько знаю теперь. И, знаешь, как–то странно получается. За что мы воюем?..