Афанасий - герой республики (СИ)

– Долго же ты добирался, – проговорил он, окинув меня изучающим взглядом. – Я смотрю, так называемые «друзья» и твои кореша-дворяне не слишком тебе помогли? Потому и вспомнил старика Дамира?

– Здравствуйте, – вежливо ответил я. – Прошу прощения, я почти не в курсе дел моего отца. Он не спешил приобщать меня к деловым проектам, да и я до поры до времени этой стороной жизни почти не интересовался…

– Да, он мне рассказывал о тебе. И собирался ввести тебя в курс своих дел после того, как ты закончишь Академию, года через три. Считал, что ты еще морально не готов к ведению семейных дел. Хотя полагал, что у тебя есть хороший потенциал: упорство, здоровая наглость и стремление доводить все дела до конца. А также ты не слишком подобострастно относишься к высоким чинам и управляющей бюрократии.

– Простите, мне он об этом никогда не говорил. Наоборот, постоянно ругал именно за наглость и упорство.

– Ну, так это нормально. Нужно до поры до времени держать эти черты характера под контролем. Всему свое время! Вот, как он считал, когда в Академии в тебя вобьют правила субординации и подчинение приказам, тогда они и пригодятся в полной мере.

– А простите, если я лезу не в свое дело. Но я никогда не мог понять: как случилось, что вы, которые представляете собой два таких противоположных характера, сошлись так близко, что даже проводили какие-то совместные дела? Прошу еще раз прощения, если лезу не в свое дело…

– Ну почему, не в свое? Это дело твоего рода, а теперь ты остался его единственным представителем. А как мы встретились… Это старая и долгая история. Мы повстречались в местах, как часто говорят, «не столь отдаленных». Он оказал мне довольно серьезную поддержку в лагере, затем я стал ему помогать. Потом он придумал эту тему. Все-таки голова у него была светлая, и кругозор пошире, чем у простого громилы, которым в то время был я. Так мы и закорешили. И оказались, в конце концов, в одном городе. Так что в моих интересах сейчас тебя поддержать. Неофициально, конечно же. А то ты, смотрю, сильно поистрепался за эти дни.

Он кивнул на мой камзол и сорочку с отрезанными рукавами. Один из рукавов забрал советник юстиции Карташов, как вещдок, второй пришлось отрезать «для симметрии». А пуговицы с камзола пошли в оплату проживания в гостиницах.

– Хорошо, выделю тебе небольшую беспроцентную ссуду на приведение себя в приличный вид. А потом посоветую заняться приобретением постоянного дохода.

– Каким образом? Я, простите, всю жизнь был далек от деловой активности. И никаким ремеслам я не обучался…

– Ну, значит, занимайся тем, чему обучен. Что тебе удавалось в учебе лучше всего?

– Фехтование и танцы, – честно признался я.

– Вот видишь? Отличные навыки! Насчет первого не уверен, а вот второй используй в полной мере!

– Танцы?

– Ну, этикет же ты тоже изучал? Значит, действуй! Ищи богатую невесту с приданным. Среди дворян искать не пытайся: во-первых, у них денег точно нет, во-вторых, история с твоим отцом темная, они просто испугаются с тобой связываться. А вот купцы смогут вкинуть денег и в восстановление твоей (а значит, и своей) репутации, да и тебе помогут в товарный вид прийти. Так что дерзай! Алтынбай передаст тебе кошелек, на первое время. Но не думай, что такие ссуды будут поступать регулярно. В нашем деле ценится самостоятельность! Вот мне и нужно твой потенциал оценить, прежде, чем вводить в курс наших дел. А затем поступи в Академию, как отец хотел. Наберись ума-разума. А там видно будет! И он поднялся с пуфика, давая понять, что разговор закончен.

– Простите, Дамир, но нельзя ли мне вернуть хотя бы часть имущества официальным способом? ­– попытался я продолжить беседу.

– Официальным? Через суд? Судебная тяжба с компанией Ройзенберга? – задумчиво проговорил, как бы размышляя, Дамир. – Забудь! Нет таких адвокатов, которые могли бы выгрызть в этих условиях у Хайфовича хоть копейку. И угрожать ему бессмысленно, и подкупить его нечем. Я уже обкашлял эту тему с нашими адвокатами. Нет, это дело дохлое. Как говорят наши друзья в САСШ, «Если лошадь сдохла – слазь». А эта лошадь, извини за намек, уж точно сдохла. Так что даже не дергайся против Ройзенберга официальным путем. Действуй, как я сказал!

Я в ошеломлении тоже поднялся и, сопровождаемый Юджином, на деревянных ногах двинулся на выход. Да, новости, которые на меня обрушились, немного вывели из себя. У моего отца, потомственного и рафинированного аристократа, члена малого совета Дворянского собрания, были какие-то темные совместные дела с главным бандитом города? И он собирался посвятить в это «семейное дело» меня? Как говорят наши крестьяне, «Интересно девки пляшут, по четыре бл@ди в ряд!» И что это могут быть за дела? Но ведь я же ни разу не разговаривал с отцом о том периоде его жизни, что он провел на каторге. Знал, что его арестовали, а затем, через пару лет, отпустили «За недоказанностью обвинения». Чем он там занимался? Как выжил? С кем связи завязал? А оно вот как интересно все завязывается!