Афанасий - герой республики (СИ)

— Тем более, что на Вашей стороне, как выяснилось, играют очень грамотные юристы от Торгового Союза. Так что благодарите свою супругу. Это она сумела каким-то образом в течение самого короткого времени связаться со своими представителями и организовать юридическую поддержку.

— Но Вы же сами говорите, что на юридическом уровне у Академии юридическая самостоятельность, в Вашем лице? И Ваше слово — единственный закон в стенах этого учебного заведения?

— Не совсем так. Я все же ограничен общеюридическими правилами и законами, действующими на территории государства. Тем же кодексом Наполеона, который лежит в основе всей нашей юриспруденции. Да, я могу делать практически все, что захочу, но все равно на меня наложены некоторые ограничения. И для меня существует надзор и контроль, так что я, хоть и формально, обязан следовать правилам, которые сам же и устанавливаю. Что из этого следует?

— Что я должен быть наказан, по всей строгости закона. Или, в данном случае, Устава Академии. А что полагается за пререкания со стражей?

— Не «пререкания», а «злостное неповиновение» должностным лицам, если вчитаться в бумаги, которые составили эти кабинетные крючкотворы.

— И что мне грозит?

— Та самая «Штрафная когорта». Это что-то вроде «штрафных рот» в обычной армии.

— И чем она отличается от обычного студенческого быта?

— В принципе, это точно такая же учебная когорта, как и офицерская. И даже по окончанию срока обучения ее кадеты получают те же звания и даже должности. А иногда и делают значительно лучшую карьеру, так как получают намного более суровую подготовку — по крайней мере, физическую и боевую. В этой когорте более строгие правила, у них более высокие требования к физической подготовке и сдаче нормативов. Да, у них чуть меньше делается упор на теоретическое обучение, но они точно так же изучают тактику и стратегию, а также военную историю и примеры действий великих полководцев. И, кроме того, их намного чаще используют в разнообразных полицейских и военных акциях, к которым привлекают курсантов. Так что они меньше практикуются в управлении войсками, но они больше привлекаются к «практической» работе «в поле». То есть имеют хорошую практику.

— А в чем подвох, если там все так вкусно?

— Дисциплина и строгость содержания. Не в смысле более скудной кормежки. А в смысле отсутствий любых поблажек и послаблений. Вроде передачи продуктов из дома, встреч с родственниками, увольнений в город, строгость соблюдения распорядка дня: подъем, отбой, строем на физ. подготовку, строем в столовую, десять минут на прием пищи, марш в ногу на урок по теории магии...

В остальной Академии мы стараемся воспитывать в каждом курсанте самостоятельность. Поэтому для человека, уважающего себя и больше всего ценящего личную свободу (а именно такой подход практикует дворянское сословие) и привыкшего выделяться из толпы, такой образ жизни и обучения неприемлем. Поэтому для дворян попадание в штрафную когорту оказывается хуже любого наказания, даже тюремного заключения. Плюс контингент: в когорту попадают не по желанию, а по принуждению или приговору суда. Так что желания учиться у большинства из курсантов нет, и они любые действия преподавателей встречают, то называется, «в ножи». И между собой у курсантов такие же отношения. Особенно они ненавидят тех, кто пытается получать образование и старается заниматься самостоятельно, показывая высокие результаты в учебе.

— Да, сложное положение. И что Вы предлагаете?

— Я полагаю, что без отправки Вас, барон, в штрафную когорту, не обойтись. Но есть лазейка: я не обязан отправлять Вас туда на полный срок обучения. И я могу немного сократить срок Вашего пребывания там... скажем, на период до официального начала занятий. Которое начнется через семидневку после Нового года. Который, как мы все знаем, начинается через три дня, с 1 вересня. То есть Срок Вашего пребывания в штрафниках сокращается до 10 дней. Сможете потерпеть до свидания с молодой супругой на срок в десять суток?

— Да, ваша светлость! Я готов принять законное наказание!

— Ну что ж, в таком случае на этом и остановимся. Я буду действовать в соответствии с Уставом, а Вы, барон, фактически отделаетесь легким испугом и декадой пребывания в штрафном подразделении. И познакомитесь ближе с изнанкой нашей службы.

Ректор Академии, он же Герцог Александров, поднял руку и сделал знак. Тут же рядом с нами возник тот самый толстый жандарм.

— Проводите арестованного к месту отбывания наказания, — совершенно другим тоном произнес герцог и, потеряв к происходящему интерес, отправился куда-то в сторону административного здания. А я с сопровождающим отправился в казарму, собирать вещи. Ведь перемена моего статуса совершенно не меняла имущественное положение: выданные мне ранее форма, полусапожки со шнуровкой, матрас с простынкой, одело и котелок с ложкой оставались закреплены за мной на весь срок обучения. Да и личные вещи нужно было перенести в новую казарму.