Афанасий - герой республики (СИ)

— Но это в спокойной обстановке легко, — заявил он наконец, что-то проверив. — А при помощи таблицы нужно просто посмотреть на нужную страницу и выставить нужное значение.

— Ну, в бою и правда, проще с таблицей. Но в бою еще нужно разобраться в рисунках. Да и траекторию полета теория сэра Исаака точнее определяет. Но военным, конечно, виднее. В армии, как известно, «круглое носят, квадратное катят». Потому, что так «по уставу положено».

Ладно, не буду спорит. Если тебе удобнее запомнить целую книжку, чем пару строчек формулы, то чем я могу помочь?

— Эй, философы, заканчивайте симпозиум! — донесся снизу недовольный голос Ионы Медведчука. — Дайте поспать, завтра подъем раньше будет, обещают учебную тревогу объявить!

Мы прониклись важностью момента и улеглись, отвернувшись каждый к своей стенке. А Крушельницкий даже «выключил» свой светильник.

На утро и в самом деле нас разбудит не привычный сигнал, а частые удары в рельс. По тревоге когорта должны была быстро одеться, взять оружие и выстроиться на плацу перед казармой. Встретил нас хмурый и недовольный суб-лейтенант. Показывая на пустые перевернутые песочные часы, он распинался о том, какие мы ленивые свиньи, что в два раза превысили нормы подъема по тревоге.

Поорав минут десять, приказал «разойтись» и привести себя в порядок, и готовиться к построению на спортплощадке. И вскоре мне пришлось убедиться, что нормативы по физподготовке в обычной когорте и в самом деле намного более «либеральные», чем у штрафников. Да к тому же перекличка на занятиях не проводилась. Так что на подготовку вышли не все курсанты.

Но я по привычке отработал по полной, чем вызвал немалое удивление дежурного офицера. Кажется, он даже пытался меня похвалить и поставить в пример, но что-то его остановило. Видимо, вспомнил, откуда я в когорте появился.

Затем начался обычный учебный процесс, причем у меня все так же было личное расписание, с упором на практику по фехтованию и применению дара в реальных условиях. А после завтрака, на разводе, тот же офицер подошел ко мне и без лишних слов вручил прямоугольную картонку. Оказалось, это увольнительная до завтрашнего утра. Еле сдерживаясь, помчался к воротам Академии и вышел на улицу. Вздохнул полной грудью: показалось, что за воротами воздух был намного слаще. Махнул рукой проезжающему Ваньке и отправился к себе «домой», на набережную Мойки. Остановился возле параной, одним махом взлетел на второй этаж и стукнул деревянным молоточком в железную полосу на двери.

Открыла мне... натуральная чернокожая горничная, в белом передничке и строгом сером платье ниже колен.

— Господин, баронесса ожидает Вас в голубой гостиной.

— А... где это?

— За мной, пожалуйста, господин!

Она повернулась и двинулась по анфиладе комнат. Я поплелся за ней, наблюдая за перекатывающимися под платьем выступающими ягодицами экзотической служанки.

Наконец, мы оказались в комнате, с наклеенными на стены голубыми обоями.

— Ну, привет, муженек! ­ — раздался веселый голос. — Ты рад, что получил внеочередное увольнение?

— Разумеется.

— Тогда начинай его отрабатывать!

— В смысле?

— Тебе пора на Банковую! В дом Петросова. И купишь пару коробок шоколадных конфет от Жоржа Бормана. Их очень хвалят. Этот бренд возник еще до создания Республики, и был поставщиком Императорского двора. А это показатель высочайшего качества. И не забудь главную задачу. Какой там цветок советовала твоя Юлия? Выбери что-нибудь поэкзотичнее. И возьми денег в секретере. Мне рассказывали, что в этой лавке не только конфеты стоят дорого!

Лихача до Банковской я поймал быстро. Да и дом с кондитерской лавкой нашелся моментально: в огромных (вовсю стену!) окнах стояли образцы продукции, одним видом разжигавшие аппетит и заставляющие организм выделять слюну. Зайдя вовнутрь, прошелся вдоль длинных прилавков, рассматривая образцы продукции и присматриваясь к ценам. Чем дальше в глубь магазина, тем выше были цены и более замысловато украшена продукция. Но я храбро, собрав свои нервы в кулак, прошел до самого края, ткнул пальцем в какую-то коробку и поднял два пальца. Меня поняли правильно и вынесли две коробки, перевязанные оранжевыми ленточками, с кокетливым бантиком.

— Простите, девушка, — обратился я в дебелой продавщице, — но мне посоветовали поинтересоваться здесь еще и цветами. Куда мне обратиться?

— Привет, малыш! А ты не слишком молод, чтобы интересоваться нашими цветами?

— Я женат, мадам. Мне не привыкать к... цветам!

— Ну что ж, расценки знаешь?

— Пока нет, но думаю, что у меня достаточно средств.

— Тогда проходи за эту шторку и поднимайся на второй этаж. Дальше сам разберешься. Проходи. Одну коробку вручишь девушке. Вторую для кого взял?

— Для жены.

— Оригинальный молодой человек!

— Вы себе не представляете, насколько! — отозвался я и прошел по лестнице наверх.