Афанасий - герой республики (СИ)

Проходило торжество в доме официальной любовницы градоначальника — леди Маргариты. Дом был построен в классическом стиле, и прием начинался с освещенного масляными светильниками крыльца. На котором стояла пара, мужчина во фраке и женщина в тоге, с открытой левой грудью (Женщина красивая, но не хозяйка праздника). Все это, вместе с колеблющимся желтоватым светом, создавало атмосферу чего-то древнегреческого, несмотря на фрак мужчины (на него, в смысле, мужчину, кажется, вообще никто не обращал внимания). Внутри продолжался все тот же экзотический, «под старину» стиль. От драпировки коридоров до сервировки фуршетного зала. Вино в бокалах разносили официантки в таких же, как у встречающей дамы, тогах, наполовину оголяющих грудь. И официанты в очень (я бы сказал, чрезмерно) облегающих лосинах и фраках с белоснежными манишками. А вот гости были одеты по последней моде. Так что Вика смотрелась в этом паноптикуме как родная, а вот я, в строгой черно-белой форме и при шпаге, выделялся. Видимо, это меня и подвело. Спустя примерно склянку после начала, когда мы уже подкрепились и даже станцевали с Викой пару танцев, прямо передо мной образовались три субъекта в расшитых по моде костюмах и замысловатых рубахах. Один из них нагло встал у меня перед носом, а два его приятеля загородили с двух сторон.

— Ба, кто тут у нас такой красивый? — подначил меня заводила. —Не знаю, что ты такой, но эта штука на боку как будто похожа на личное оружие? Ты хочешь с кем-то подраться? Так я, маркиз Ищенко, готов предоставить тебе эту возможность! Ты готов показать мне, умеешь ли ты владеть этой железкой?

— Прошу прощения, маркиз! — вынужденно ответил я. — Меня зовут Афанасий. Барон Афанасий Мезенцев. И эта «железяка» называется шпагой. Я курсант столичной Академии. И поверьте, я умею пользоваться шпагой. Она входит в комплект формы курсанта, и я совершенно не собирался что-то кому-то доказывать, когда цеплял ее к перевязи. Но если вы требуете доказать, умею ли я с оружием обращаться, то всегда к Вашим услугам.

И я поклонился. Чем вызвал (почему-то) внезапный смех всей троицы.

— Ты смотри, курсантик что-то собирается нам доказать! Я вызываю тебя на дуэль до смерти, курсантик! И все имущество, которое будет при тебе в момент смерти, уже практически мое! Ты это понимаешь? Хотя на кой мне сдалось это тряпье и эта железка? Но если уж ты мне попался, то так тому и быть. Принимаешь вызов или спрячешься7

— Я прошу прощения, но я здесь никого не знаю. Поэтому не могу выставить секундантов... Да и лекаря не мешало бы вызвать заранее.

— Лекаря? — рассмеялся маркиз Ищенко и его партнеры. — Ты не понял, я вызываю тебя на дуэль! Мы тут деремся до смерти! Не понадобится тебе никакой лекарь!

— Лекарь понадобится не мне, а Вам, маркиз! — гордо ответил я. Хотя бронебойная уверенность сверх меры наглого маркиза в своих силах заставила меня заподозрить что-то неладное. Но не отступать же? Тем более, что я давно не пробовал свои силы в реальном бою. Но какого черта он ко мне привязался? У меня ведь и в самом деле взять нечего?

— И, тем не менее, настаиваю на присутствии лекаря и пары людей, которых я мог бы счесть своими секундантами.

На самом деле, секунданты мне нужны были не столько для соблюдения дуэльного устава, но, и чтобы уточнить у них правила поединка. Вдруг они отличаются от общепринятого дуэльного кодекса? Именно на это намекали кое-какие слова маркиза, как бишь его? Ах да, Ищенко!

— Ну ладно, — отчетливо скрипнул зубами маркиз. — на этот случай, насколько я помню, есть отдельная статья в кодексе. «Если у одного из соперников нет секундантов, их роль могут выполнять любые находящиеся рядом священники». Егор, посмотри вокруг, есть тут поблизости парочка в рясах?

— Вижу только одного в белой рясе. — сообщил один из компаньонов маркиза. — Сейчас приведу!

И он нырнул куда-то в окружающую нас толпу.

— А может в роли второго секунданта выступить сопровождающая меня дама? — спросил я, увидев неподалеку беседующую с кем-то Викторию.

— Ну уж нет! — буквально вспыхнул Маркиз. — Она пойдет в залог, как движимое имущество. И перейдет в мое пользование после твоей смерти.

Я не успел возразить на столь наглый выпад, как ко мне приблизился святоша в белой рясе.

— Нуждаешься ли ты в причастии, раб божий? — тут же начал он. — Не хочешь ли облегчить душу перед смертью?

— Да какого черта вы тут меня уже похоронили и делите мое имущества? — вскипел я. — Почему каждый из присутствующих считает, что я обязательно проиграю?

— Потому, что магкиз Ищенко еще не пгоиг’ал ни одного поединка, — с грустью в голосе сообщил сзади чуть картавый голос.

Оглянувшись, я увидел еще одного персонажа этой комедии: персонаж этот был одет в черное, и носил ермолку из-под которой свисали длинные пейсы.

— А вот тебе и второй священник. В кодексе не сказано, что он должен быть православным! А теперь пошли в сад!

Но, как только мы двинулись, Вика оторвалась от собеседника (чему тот был, казалось, изрядно удивлен) и бросилась ко мне.

— Дорогой, ты куда?