Афанасий - герой республики

Заодно, мне приходится посещать лекции "по теории магии", где приходится выслушивать все эти дикие фантазии современных философов, пытающихся, опираясь на труды древних богословов и чернокнижников, объяснить возникновение и действие странных феноменов, связанных с "Одаренными". Начиная от Божественного Вдохновения и до проявления козней Врага рода человеческого. Но как можно объяснить то, что невозможно понять? То, что не вписывается в установившиеся рамки природных явлений? Да к тому же эти "исследователи" разбились на группировки, ненавидящие друг друга и обвиняющие конкурентов не только в безграмотности, но и в попрании нравственных и Божественных норм, а также строчащие друг на друга доносы и в Службу Защиты Республики, и в Священную Конгрегацию, и просто в ближайшие жандармские отделения!

В общем, в области "Теории Магии" царит полный разброд и шатания. Настолько явные, что чуть ли не каждый практикующий Одаренный разрабатывает собственную теорию применения подчинённых ему Сил и скрывает её от "коллег" по одаренности. И часто выдвигает совершенно дикие теории. Некоторые из которых внезапно оказываются рабочими, между прочим!

Но что-то я отвлёкся. А на охоте, даже в роли загонщика, долго размышлять и отвлекаться не рекомендуется. Тем более, теперь и я, не обладая чувствительностью Рэбе, услышал, как какая-то могучая тварь ломится через бурелом. Фантазия тут же нарисовала какое-то жуткое чудовище с когтями и ядовитыми клыками, ростом с лошадь, покрытую непробиваемой чешуей, и к тому же огнедышащую, которая ломится на наш небольшой отряд.

— С той стороны! — Закричал Рэбе, наводят лук с наложенной стрелой куда-то в сторону густого кустарника. До него локтей двести! Уже полтораста! Сто двадцать! Меньше сотни!

Рэбе продолжал отсчёт, зажмурив глаза и отслеживая направление и дистанцию на слух. Мы с Длинным достали мечи и прияли оборонительные стойки. Девчонки прижалась друг к дружке, "спрятавшись" за спиной Толстого, который поудобнее перехватил алебарду двумя руками и приподнял над плечом.

Но, несмотря на приготовление, тварь появилась внезапно.

Кусты раздвинулись, и на открытый участок вылетел эдакий холм неопрятно — коричневого цвета, как будто покрытый глинистой почвой, с запутавшимися в покрывающей его щетине веточками и листиками. В передней части холмика блестели бусинками мелкие красные глазки, чуть ниже них отсвечивали матовым костяным блеском крупные, чуть загнутые клыки. Тварь, выскочив из кустов, и не подумала замедляется. Она чуть довернула и ускорилась, нацелившись точно на Длинного, определив в нем командира противника. Коротенькие, на первый взгляд, лапы с прочным копытцами, с новой силой ударили в землю, ускоряя эту живую торпеду. Дикий секач (между прочим, один из самых смертоносных обитателей наших лесов!) мчался прямо на соперника. А Длинный, как зачарованный, выставил меч перед собой, намереваясь встретить лобовой удар противника. Идиот! Куда он хочет ударить мечом матерого дикого кабана? В лоб? Да проще наковальню в кузнице пробить мечом, чем его лобовую кость! Да его такой таран просто сметет и отбросит на ветви ближайшей сосны, вместе с мечом! А сам разве что шрам над бровью получит. Нет, это медведя, если повезет, можно взять на рогатину, но не кабана. Этого нужно бить сбоку, под лопатку. И изо всей дури, чтобы пробить жёсткую шкуру, покрытую слоем глины, а потом пройти через плотные мышцы, связки, не завязнуть в подкожном сале и добраться до сердца. И то, даже смертельно раненный зверь попытается (и успеет!) расправиться с незадачливым охотником.

— В сторону, идиот! — заорал я, наплевать на субординацию и армейское единоначалие и зачем-то изо всех сил прыгнул в его сторону.

Кажется, с перепугу я побил все существующие рекорды по прыжкам с места, врезался в плечо Длинного и едва не покатился вслед за ним. Зато в последний момент убрал командира с траектории живого тарана, да и сам оказался чуть сбоку, в удобной позиции для удара.