Афанасий Никитин

В сентябре 1946 года состоялся конкурс на лучший проект памятника. Победителем был объявлен проект С. М. Орлова. Сталин лично выбрал среди прочих претендентов кандидатуру Орлова, о котором высоко отозвался на кремлевском приеме американский посол Аверелл Гарриман. У Гарримана был повод похвалить советского художника. Есть известная история, как в 1944 году в Манеже проходила выставка народных промыслов, и глава внешнеполитического ведомства СССР Вячеслав Молотов пригласил посмотреть экспозицию господина Гарримана. К тому времени отношения с недавними союзниками по антигитлеровской коалиции уже портились, но еще оставались взаимно уважительными, и, когда посол, изучая экспонаты, стал восхищаться композицией «Сказка», Молотов широким жестом подарил ему это произведение советского скульптора, сняв его прямо с витрины. Автором композиции был тот самый Сергей Орлов. Когда он узнал, как Молотов распорядился его работой, то возмутился – я, мол, уже обещал подарить «Сказку» дмитровскому Дому пионеров! Сначала Орлов перессорился с устроителями выставки, а потом написал жалобу на имя самого Сталина. Вождь жалобу прочел и без внимания не оставил: пожурил Молотова, которому американские дипломаты дороже советских пионеров, а Орлову лично предложил заняться проектом памятника Юрию Долгорукому. Так это или нет, неизвестно, но эту байку до сих пор любят московские экскурсоводы.

Впрочем, Москва нескоро увидела монумент своему отцу-основателю. У Орлова постоянно возникали разногласия с его соавторами А. Антроповым и Н. Штаммом. Скульптора, прежде работавшего в малых формах и обладавшего неуживчивым характером, было трудно убедить в том, что художественные приемы, допустимые в мелкой пластике, не всегда подходят для монументального искусства. Споры были не только между соавторами: Орлов конфликтовал и с властями. Люди, хорошо его знавшие, рассказывали впоследствии, что скульптор был категорически против текста посвящения на памятнике: «Основателю Москвы от Советского правительства». Что это за бред? – возмущался Орлов. Где древнерусский князь и где Советское правительство? Как ни странно, ему удалось отстоять свою точку зрения: на монументе нет никаких упоминаний о правительстве.

Понятно, что всадник на Тверской наверняка имеет мало общего со своим историческим прототипом. Но смотрится величественно, мощно – этакий собирательный образ былинного русского богатыря. Одна из легенд гласит, что в момент открытия, когда упало брезентовое покрывало, кто-то из толпы крикнул: «Ну до чего похож!». По другой версии, крикнули диаметрально противоположное: «Не похож!». Как бы то ни было, в этом эпизоде проявился стилистический диссонанс: памятник-символ полулегендарной личности был решен подробно, портретно, со множеством деталей. Претензия на историческую достоверность, усиленная патетическим жестом бронзового князя, который простирает длань, будто бы беря под свою защиту все русские земли, тоже стала поводом для шуток.

Однако еще до открытия памятника «основателю Москвы» Советская площадь была у москвичей на устах, заслужив репутацию «несчастливого места» для монументальной скульптуры. Дело в том, что именно здесь в 1912–1918 годах стоял многофигурный монумент Михаилу Дмитриевичу Скобелеву, герою Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, знаменитому «Белому генералу». В соответствии с ленинским планом монументальной пропаганды он был уничтожен как памятник «слуге царизма», а на его месте осенью 1918 года появился 26-метровый трехгранный обелиск в честь советской конституции. В июне 1919 года он был дополнен статуей Свободы работы Николая Андреева, для которой позировала племянница Станиславского Вера Алексеева (по другой версии прототипом стала актриса МХАТа Евгения Хованская, славившаяся своей красотой). Памятник был построен из некачественных материалов и через 20 лет пришел в негодность, 22 апреля 1941 года его снесли под предлогом расчистки площади.