Афанасий Никитин

Из сообщения ТАСС об этом событии: «Для участия в церемонии прибыла делегация из Твери в составе вице-губернатора области Юрия Краснова, заместителя губернатора Ольги Пищулиной и мэра Твери Александра Белоусова, советника-посланника посольства РФ в Индии Николая Кудашева, представителя Росзарубежцентра в Индии Андрея Сорокина, генерального консула РФ в городе Мумбаи Дмитрия Казеннова, директора мумбайского РЦНК Дмитрия Челышева и старшего дипломатического состава генконсульства РФ. В качестве почетных гостей с индийской стороны в мероприятии принимали участие министр внутренних дел и заместитель главного министра штата Махараштра Чхаган Бхуджбал, министр городского развития правительства штата Махараштра Сунил Таткаре, президент образовательного общества Конкан, известный адвокат Датта Патил и его вице-президент Нанда Дешмукх, руководящий состав штатовских отделений Индийского общества дружбы и культурных связей с Россией».

Поели, попили, отдохнули. Памятник открыли – дело хорошее, чего там! Гости с чувством выполненного долга разъехались по домам.

И что сегодня? Нельзя сказать, что памятник Афанасию Никитину в Индии пользуется бешеной популярностью. Вот пост из ЖЖ одного из россиян под ником cute_russian, который в середине 2000-х годов специально ездил посмотреть на этот монумент: «Мы останавливаемся возле ворот в небедный двор, спрашиваем у сидящего за рулем “тойоты” индийца, не сможет ли он подсказать нам, где все же памятник, называем колледж, и, наконец, получаем ответ – да. Да, говорят, есть такой колледж имени Пиланкара, а там памятник. Русские туристы иногда интересуются. Километра четыре вперед, только смотрите внимательней… Мы снова в пути, стараемся не пропустить справа по курсу нечто похожее на колледж, и с опознавательными знаками… Ага, вот он! Действительно, все знаки на месте! Свастики на фронтоне, а звездочка на потолке портика. Вот и памятник в палисаднике, но не Афанасию Никитину, а пресловутому Пиланкару. Достойный человек, но нам-то нужен наш! На наше счастье, встречаем двух мальчишек, старший из которых прилично говорит на английском. Так вот же он, памятник, слева от входа! Только сразу не разглядишь, за площадкой. Вот ты где, Афанасий Никитин! Стела буквально в десяти метрах от дороги, но за деревьями сразу не разглядишь. Мы осматриваем памятник, моя спутница снимает его на камеру со всех сторон. Всё, цель достигнута. Жаль, нет книги, где можно оставить отзыв. Правда, Афанасию было гораздо сложнее. Да и сейчас русский человек здесь редкость. Туристов практически нет, если в Индию, то в Гоа, Агру, Мумбаи, Дели, Элору…. А сюда мало кто завернет, да и знает ли?»

* * *

Если идею установить памятник Афанасию Никитину в Индии подал, как мы уже знаем, Владимир Путин в 2000 году, то логично предположить, что в 1955 году, когда в Индию прилетел Никита Хрущев, никакого памятника в Индии тверскому купцу там еще не было. Понятно, почему Хрущев ничего не сообщал об Афанасии Никитине в своих индийских записках – он просто понятия не имел, кто это такой, и никто из помощников ему не подсказал. Но дело даже не в этом.

Вообще-то отношения с Индией у России (и Советского Союза) складывалось непросто. Первая российская дипломатическая миссия была официально открыта в Бомбее 9 ноября (22 ноября по старому стилю) 1900 года, когда состоялась церемония поднятия российского флага над служебным помещением генерального консульства России, располагавшегося в то время в гостинице «Тадж Махал» (эта гостиница существует до сих пор, именно там останавливалась в 2001 году тверская делегация). Указ об открытии дипломатической миссии в Индии император Николай II подписал еще в апреле 1900-го, однако согласование и оформление затянулось на полгода. Переговоры и официальная переписка между Россией и Британией об открытии российской дипломатической миссии в Индии носили затяжной и исключительно сложный характер. Достаточно сказать, что они продолжались, не поверите – 40 лет! В ноябре 1858-го русские впервые попросили дать им возможность открыть дипмиссию в Индии, но англичане мурыжили наших четыре десятилетия, поскольку британская администрация с очень большой настороженностью относилась к России, опасаясь усиления ее влияния в Азии.