Афанасий Никитин. Время сильных людей

Седой стражник-обезьянец был на прежнем месте, только уже не спал. Он стоял над ямой-тюрьмой, посматривая то вниз, то на учиненный Афанасием пожар, словно решая, бежать на помощь своим или остаться на посту. Опасность он заметил слишком поздно.

Купец прыгнул двумя ногами вперед и попал обезьянцу прямо в грудь. Того снесло, будто ветром. Извернувшись в воздухе, купец приземлился на четвереньки. Не вставая, преодолел отделяющее его от решетки расстояние. Взялся за замок, приналег. Тот не поддался. Тогда Афанасий подобрал копье стражника и вставил под дужку. Замок выдержал, но одно ушко со скрипом вылезло из деревянной рамы, на которой крепилась решетка.

— Вылезайте, вылезайте! — закричал купец на местном наречии, поднимая решетку. — Бегите к ручью. Там дыра в стене, через нее наружу и через реку по домам.

Давно проснувшихся от шума и грохота пленников упрашивать не пришлось — как черти из врат ада, выпрыгивали они на поверхность и растворялись в ночи. Некоторые бежали, некоторые еле шли, пошатываясь и расставив в стороны руки для равновесия. Афанасий и хотел бы сделать для них больше, да не мог. Теперь уж каждый сам за себя.

Внезапно на его горле сомкнулись железные пальцы. Афанасий схватился за волосатое запястье, попытался вывернуть его, но ничего не получилось. Пришедший в себя стражник был явно сильнее. Кузнец саданул локтем назад, метя в висок. Не попал. Лягнул ногой в свод стопы, но нога обезьянца, словно рука, перехватила его за лодыжку. Потеряв равновесие, Афанасий упал. Не отпуская, обезьянец прыгнул ему на спину, припечатав к земле и окончательно выбив дух, схватил за голову, потянул ее назад, до хруста в хребте. Купец закричал от боли, в глазах его потемнело. Перед глазами встала картина оторванной Хануманом головы. Господи, как больно!

В этот момент земля дрогнула. Дворец качнулся. Из всех его окон разом вырвались огненные языки. Башни закачались, как пьяные. Горячая взрывная волна огненной метлой прошлась по двору, поднимая в воздух тучи мусора. Подхватила Афанасия и обезьянца, оторвала от земли и швырнула на крепостную стену. Слепленная из соломы и глины, стена обрушилась. Вместе с дерущимися в воду полетели комья глины и обломки сырых древесных стволов. Пальцы обезьянца разжались.

Глава шестнадцатая

Солнце медленно всходило над джунглями. Деревья шелестели листьями, стряхивая с них жемчужные капли росы. Сочные травы колыхались под прохладным ветерком. Цветы раскрывали соцветия навстречу теплу.

Афанасий очнулся. Перевернулся на спину. Отер глаза от налипшего ила. Выковырял из бороды ссохшиеся куски грязи, выплюнул набившуюся в рот тину. Опираясь на руки, сел.

Вгляделся в чистое небо. Осмотрел прибрежные кусты, подернутое легкой рябью зеркало озера и крепостную стену.

Некогда почти ровная, даже с заплатами и надстройками способная навести оторопь на любого, кто вздумает ее штурмовать, ныне она походила на щербатую челюсть завзятого кабацкого драчуна. Кое-где торчали редкие зубцы, а за ними виднелся дворец Ханумана, представлявший собой зрелище не менее жалкое.

Крыши над всеми башнями были вывернуты наружу силой взрыва. Поддерживающие их балки веером торчали в разные стороны. Двери вылетели из проемов. Стены были исполосованы зияющими трещинами. Казалось, сядь на него пичужка малая, и рассыплется дворец, как карточный домик. На месте пыточного подвала зияла огромная дыра с рваными краями. Будто завела хозяйка там крутое тесто, да забыла, и выперла изнутри квашня. Неужели один маленький мешочек с порохом мог такое наделать?

Содрогнувшись, он вспомнил катившуюся на него огненную волну, выворачивавшую из мостовой горячие камни, цепкие пальцы обезьянского стражника на собственном горле, обжигающую боль в легких и тщетные попытки выбраться на илистый берег. Хорошо еще хоть взрыв распугал на пару верст вокруг крупных зубастых тварей. А то, что мелочь на зуб попробовала его порты, так это сама виновата.

Да нет, тут посильнее нужно было что-то. Видать, все свои запасы хранил Хануман под дворцом, к себе поближе. Туда огонь добрался, вот и жахнуло. Да еще селитра, уголь и что там еще для изготовления пороха используют, помогли. Не повезло, короче, обезьянскому богу с присными.

И мастерские не уцелели? Ну да, вон рядом с дворцом только кострища да обгорелые столбы на месте навесов — Афанасий разглядел учиненный им разор. Закопченные печные трубы, покосившиеся механизмы. А вот и кузница со сгоревшими мехами. Значит, и зелье все могло там погореть? Господи!

Холодея, Афанасий схватился за пояс. Непромокаемые кисеты с зельем булатным и составными его частями были на месте. Он развязал один, заглянул. Первый не промок, зелье было сухо и рассыпчато. Второй тоже. В третий попало немного воды, сверху образовалась плотная корка. Купец расковырял ее пальцем, под ней был сухой рассыпчатый порошок. Возблагодарив Бога, Афанасий накрепко завязал все кисеты.