Афера

– Добрый вечер. Извините за небольшое опоздание, но сегодня, сами понимаете, день был тяжелый. – Президент полностью владел собой. – Я зачитаю короткое заявление, а потом отвечу на несколько вопросов. – Он сделал паузу и откашлялся. – Позвольте начать с того, что банковская система страны по-прежнему вполне здорова. Сегодня на протяжении всего дня должностные лица из нью-йоркского отделения Федеральной резервной системы совещались с руководством Южного Национального банка. Он сейчас испытывает кое-какие проблемы с ликвидностью, но мы считаем, что все свои обязательства перед вкладчиками банк выполнит.

– А когда он снова откроется? – выкрикнул кто-то из задних рядов?

Президент слегка отвернулся от софитов и прикрыл глаза, пытаясь разглядеть, что это за наглец не дает ему дочитать до конца приготовленный текст заявления. Ничего из этого не получилось, и он про себя отметил: надо распорядиться, чтобы помощники выяснили и больше этого типа на подобного рода брифинги не допускали. Но кто же все-таки это? Уж не бандит ли какой-нибудь из «Кроникл»?

– Мы рассчитываем, что это произойдет в конце следующей недели.

По залу пробежал ропот. Только в конце следующей недели, да и то, судя по тону, президент даже в этом не вполне уверен.

– Вы должны понять, Южный Национальный – крупное учреждение и его преждевременное открытие может оказать разрушительное... – Президент прикусил язык, но было уже поздно.

– Разрушительное? – раздался тот же голос. – Как это понять – разрушительное?

Зазвучали и другие голоса, вопросы посыпались один за другим, распространяясь со скоростью пожара.

– Тихо! – Президент поднял руки и нервно посмотрел в сторону телекамер. Надо же быть таким болваном! И как только это слово вылетело у него изо рта? – Тихо! Позвольте мне дочитать заявление, иначе никаких вопросов.

Журналисты постепенно успокоились.

– Банки стоят прочно, Федеральная резервная система полностью контролирует ситуацию. По этому вопросу мне добавить нечего. Далее мне хотелось бы заявить, что я ни в коей мере не причастен к обыскам, имевшим место в штаб-квартире «Лоудстар инвестмент менеджмент» нынче утром. С Виктором Фаринхолтом я знаком давно, но тесных отношений с ним не поддерживаю. Моя жена и я, подобно нескольким членам Верховного суда, а так же конгрессменам, демократам и республиканцам, пользуемся услугами его фирмы, однако... – Уоррен улыбнулся, словно упоминание о других должностных лицах автоматически освобождало его от любых подозрений в совершении каких бы то ни было грехов, – абсурдно полагать, что я могу даже помыслить о том, чтобы оказать на кого-либо давление или незаконно использовать информацию в целях обогащения. – Сочетание «конфиденциальная информация» Уоррен не использовал, помощники дали ему на этот счет четкие инструкции. – Вот и все, что я имею сказать по этому поводу.

– Господин президент! Господин президент! – немедленно загалдели журналисты.

Президент обвел зал взглядом, и за лесом взметенных вверх рук отыскал наконец Синтию Дрюс, корреспондента «Ю-Эс-Эй тудей», аккредитованного при Белом доме. В своих материалах она никогда не писала ничего дурного ни о нем, ни о его политике. Между ними существовало взаимопонимание. Пусть она и начинает – тон задаст. Президент с улыбкой кивнул ей. Остальные притихли.

– Господин президент, что вы можете сказать о меморандуме Лейна и вашей личной причастности к использованию конфиденциальной информации? – Синтия сразу приступила к делу, и тон ее был резок и решителен.

Президент пристально посмотрел на Синтию и откашлялся. В зале внезапно наступила тишина – устрашающая тишина. Доныне президент чувствовал себя в этом зале как дома, расточал улыбки, дергал за ниточки. Но сегодня все было иначе.

– О содержании этого меморандума мне ничего не известно, поэтому и комментировать нечего. – Он вновь обежал взглядом помещение и остановился на политическом обозревателе «Вашингтон пост» Ричарде Эллете, еще одном своем всегдашнем союзнике.

Тот медленно поднялся с места.

– Господин президент, мне хотелось бы вернуться к вопросу, который задала мисс Дрюс. Скажите все же, что вам известно о меморандуме Лейна, в котором, по слухам, говорится о вашем звонке Питеру Лейну с просьбой купить для вас акции «Пенн-мар». Звонок якобы состоялся за несколько дней до начала тендера. – Эллет говорил агрессивно, словно ему не понравилось то, что президент ушел от ответа на вопрос коллеги.

– Дело расследуется. До окончания – никаких комментариев. – Буфорд Уоррен беспомощно оглянулся на помощников. Все как один, они беззвучно шевелили губами: «Заканчивайте, заканчивайте».

– Расследуется? – вскочил с места старший корреспондент «Уолл-стрит джорнал» Франклин Бреннер. – Кем расследуется? Имя независимого прокурора уже названо?

– Да нет же, нет! – Президент яростно замахал руками.