Афера

– Скажите-ка, Грэнвилл, какая часть компании принадлежит нам в данный момент?

– Около семи процентов.

Резерфорд зажал ноздри пальцами и со свистом набрал в грудь воздуха.

– Но ведь из этого следует, что мы должны заключить что-то вроде договора с какой-то правительственной организацией, так? Помнится, я читал что-то в этом роде.

Уинтроп покачал головой. Ох уж этот Резерфорд с его фотографической памятью. Впрочем, все оперативники из ЦРУ, по крайней мере лучшие из них, одарены такой памятью. А Резерфорд, перед тем как поступить к ним на службу, входил в число ведущих агентов ЦРУ, работающих в Европе.

– Так оно и есть. Если какая-либо частная организация или группа родственных организаций владеет более чем пятью процентами акций государственной компании, следует заполнить форму 13-Д и представить ее в Комиссию по ценным бумагам и биржам. Цель состоит в том, чтобы руководство данной компании не забывало: на нее могут наехать.

– Судя по вашему тону, мы такую форму не заполняли.

– Нет.

– Но ведь соответствующие службы рано или поздно это обнаружат, не так ли?

– Так, уж поверьте мне на слово. Я сорок лет подобными делами занимаюсь. По меньшей мере двадцать наших дочерних предприятий покупают акции в десяти различных странах. И если исключить какую-либо внутреннюю утечку информации, обнаружить это невозможно. Между тем о происходящем знаем только мы семеро. И если уж не доверять друг другу, то кому же и верить?

– Ну и как ведет себя биржа с тех пор, как мы влезли в это дело?

– Первоначальная цена полгода назад составляла двадцать четыре доллара за акцию. Пятничные торги остановились на отметке двадцать пять долларов восемьдесят центов. Прирост, таким образом, составляет около пяти процентов. А индекс Доу Джонса за то же время составил чуть более четырех. Разница, как видите, невелика. Дело в том, что наши брокеры поддерживают рабочее состояние – смотрят, как покупают другие заказчики, никак с нами не связанные. Короче, мы покупаем только в тех случаях, когда покупают и остальные. Таким образом, наша биржевая активность ни у кого не должна вызвать подозрений. Она и не вызывает.

– Откуда вы знаете?

– Нью-йоркская фондовая биржа имеет своих сторожевых псов – так называемую акционерную вахту, сформированную для того, чтобы отслеживать любые необычные сделки. У нас там есть свой человек, и он сообщает, что наши акции ничьего внимания не привлекают.

– Но ведь этот человек не знает, что они наши? Так? – Резерфорд задал вопрос, естественный для разведчика.

– Точно. Он просто сообщает нам, какие акции попали под увеличительное стекло. А что именно нас интересует, он и понятия не имеет.

– И сколько же мы на данный момент потратили на покупку акций?

– Примерно миллиард.

– Ничего себе! Я и не предполагал, что у нас столько денег.

– И тем не менее. Вообще-то у нас есть еще миллиард, но он будет использован, как часть собственного капитала для покупки контрольного пакета, когда мы официально объявим торги.

– Так что же, больше акций не покупаем?

– Разве что самую малость.

– А какую цену назначим на тендер?

– В точности пока трудно сказать. Скорее всего где-то порядка семидесяти пяти долларов за акцию.

– Получается, на каждой акции мы заработаем около пятидесяти долларов?

– Выходит, так. А всего около двух миллиардов. И еще – вернем тот миллиард, потраченный на покупку акций. Только имейте в виду, что из двухмиллиардной выручки надо вычесть миллиард, который пойдет на покупку контрольного пакета.

– И все равно на выходе у нас три миллиарда, на миллиард больше, чем вначале.

– Да, Билл, только выгодная сделка – не главная наша цель.

– Это я понимаю. И все же неплохо иметь такой побочный эффект. К тому же нам понадобится немало денег, чтобы расплатиться с ребятами, когда все будет сделано.

Уинтроп сложил руки на коленях и посмотрел в окно.

– Надеюсь, сегодня все пройдет нормально.

– Конечно. Феникс Грей еще никогда не подводил меня. – У Резерфорда невольно дернулась правая нога, и хоть движение было почти незаметно, от Уинтропа оно не укрылось.

– Как там с Фэлконом? – осведомился Резерфорд. О сегодняшнем деле ему говорить явно не хотелось.

– А что с Фэлконом? – Уинтроп перехватил холодный, немигающий взгляд Резерфорда.

– Он уже поступил на службу в Южный Национальный?

– Пока нет. Все в свое время.

– А откуда вам знать, примет ли он предложение ЮН?

– Оттуда. – В голосе Уинтропа зазвучали металлические нотки. – Фэлкон будет играть на нашей стороне, хотя сам об этом и не узнает.

Резерфорд колебался, прежде чем задал очередной вопрос. Вообще-то это было ему несвойственно, он никогда не испытывал сомнений, задавая вопросы даже директору ЦРУ. Но и то сказать, директор Уинтропу не ровня. Ему вообще очень мало кто ровня. Резерфорд осторожно спросил:

– У вас с Фэлконом ничего личного нет?

Уинтроп внимательно посмотрел на него:

– Отнюдь. С чего это вы вдруг?

Резерфорд побарабанил пальцем по большому переднему зубу.