Афера

А помог ей вспомнить о том, что с ней произошло, рассказ приятного молодого человека, зашедшего к ней в палату с разрешения врача. Он присел на стул рядом с ее кроватью, поздоровался, поинтересовался, готова ли она к разговору или, может, его перенести на следующий раз.

Сухость во рту мешала ей говорить внятно, поэтому его предложение попить воды из стакана сняло напряжение, и она, улыбаясь, первая поинтересовалась погодой на улице и попросила рассказать, что с ней произошло.

То, о чем она услышала, как оказалось, от милиционера, в сознании сразу нарисовало картинку случившегося.

Клавдия вспомнила день и причину, почему она хотела поговорить со своей бывшей одноклассницей, работающей в банке и открывшей кредит ее дочке на покупку квартиры по договору с Татьяной Зема.

Клавдия плохо слушала следователя, а пыталась вспомнить, почему ей сейчас еще никак нельзя говорить с властями. Она знала, что «это» что-то очень личное и может нарушить чью-то безопасность…

И опять ей помогли в этом слова следователя:

– Насколько нам известно, вы говорили с ударившей вас Ниной Михайловной о своей дочке, которой та женщина, работница банка, неправильно оформила финансовые, извините, кредитные документы…

Вот о ком еще нельзя было говорить ни с кем, пока она о чем-то не узнает. Почему? Чтобы дочка не пострадала. От кого?.. От Земы и его подельников. Вот беда.

И как ей сейчас ни хотелось рассказать следователю всю правду, которую она, как могла, расследовала сама, она не стала этого делать, сославшись на слабость.

6

Вечером в палату к ней заглянула медсестра и, ничего не говоря, пропустила в комнату одетого в белый халат мужчину. Увидев его лицо, Клавдия обрадовалась: это тот самый человек, который год назад сам нашел ее и рассказал о том страшном, что произошло с ее дочерью. Это Георгий Нефедов, прекрасный человек, который, как и ее Люся, попал в те же Земины сети. И когда он попытался найти правду, то его просто сначала предупредили, а потом, подложив взрывчатку в моторную лодку, попытались его убрать.

Если бы вовремя не забарахлил мотор и Георгий не вышел из лодки в лес, за веткой, чтобы укрепить лодку на берегу, его бы сейчас здесь не было.

– Ну как? – обняв Клавдию, поинтересовался он.

– Как же ты меня нашел?

– Да все как-то по привычке получилось. Когда ты исчезла, начал искать тебя по больницам и тут же нашел. А о том, что с тобою произошло, вся больница знает. Клавдия покрепче обняла этого очень дорогого ей человека, и так хотелось сидеть с ним долго-долго, забыв обо всех проблемах, которые окружают ее и его.

– Клав, за дочку не беспокойся, передал ее «афганцам», помнишь, рассказывал о них?

– Те, которые насильно пристегивают наркоманов к кроватям и держат месяцами?

– Это, пожалуй, лучше любой таблетки. У них там есть хорошие специалисты, психологи, владеющие китайским массажем, гипнозом, еще чем-то. Думаю, через два-три месяца встретишься со своей красавицей. А может, и раньше.

– И сколько раз я готова тебе за все говорить спасибо, милый, – прошептала Клавдия и уткнулась Георгию в подбородок.

– И говори, я так люблю слушать тебя, – погладив ее по щеке, в ответ прошептал Георгий.

– Ты знаешь, сегодня приходил следователь из милиции, интересовался, почему меня ударили. Я даже не знаю, что ему рассказать.

– А ты не торопись, пока делай вид, что не помнишь. Сегодня Нина Михайловна на работу не вышла, как и вчера. И никто не знает, где она. Хотя, когда я вышел из их кредитного отдела, ее сотрудницы сразу же зашушукались: мол, все, теперь Нинке конец, точно. Понимаешь?

– Нет, – тут же ответила Клавдия.

– И я пока тоже. Так что наша правда пусть пока останется при нас.

– Гоша, я так боюсь…

– А вот это зря. Слышал, началась война у Земы с бандитами. Двух его помощничков выкинули связанными из окна. В городе говорят, большие долги у него перед ними.

– Ой, – удивилась Клавдия, – столько денег нахапал с наших квартир, и все ему мало.

– Может, и так. Давай лучше завтра выписывайся, отвезу тебя в деревню. У сестры Маши поживешь. Она хорошая женщина, на пенсии уже, держит Ночку, а молоко у той жирное, а какое вкусное… И хлеб сама печет, а когда его маслицем смажешь, да с чаем со смородиновым вареньем…

– Ой, Гошка, я только сейчас почувствовала, что очень хочу кушать.

– А я, думаешь, это просто так болтаю, – он засмеялся и достал из пакета завернутые в целлофан сырники. Выложил их на тумбочку, рядом поставил поллитровую банку со сметаной и термос с чаем.

– Твоя Маша – прекрасная женщина, мне так легко будет с нею, – шепчет Клавдия.

– Вот и сойдетесь.

– А ты? – Клавдия подняла глаза и посмотрела на Георгия.

– А куда мне? Переберусь туда с тобою. Поселюсь в сарайке…

– Ой, ты в сарайке, тогда уж лучше я в городе останусь.

– Нет, уж лучше в деревне. Сестричка сама меня надоумила тебя к ней перевезти. А там, может, и о свадьбе подумаем, – подмигнул Клавдии расплывшийся в улыбке Георгий.

Услышав это, Клавдия крепко обняла любимого человека…

Глава 13. «МИРАЖ» И РЕАЛЬНОСТЬ

1