Афера

– Нет, вы уже об этом один раз спрашивали, – отозвался Тодд. – Чего мы добиваемся – это правды. Мы хотим, чтобы вы со своей грандиозной махинацией вокруг юридических школ попали на первые полосы газет. Потому что мы – жертвы этой махинации. Мы поступили в одну из ваших фабрик по производству дипломов, погрязли в неподъемных федеральных долгах, которые не можем выплатить, потому что не имеем работы, и превратились в двух недоучек с весьма мрачным будущим. И не мы одни. Таких, как мы, тысячи, мистер Рэкли, мы все – ваши жертвы.

– Парень, который вычертил все эти схемы, был нашим лучшим другом, – продолжил Марк. – Он сломался и покончил с собой в январе. Тому было несколько причин, но одна из них связана с вами. Его студенческий долг составлял около четверти миллиона долларов, эти деньги ушли к вам. Все мы попались в ловушку вашей аферы. Наверное, он просто оказался более хрупким психически, чем мы думали.

На лицах Рэкли и Стрейхана не отразилось ни малейшего признака угрызений совести.

– Спрашиваю еще раз: чего вы хотите? – повторил Рэкли.

– Быстрого заключения сделки по всем шести коллективным искам Свифт-банка, начиная с того, который ведет «Коэн-Катлер» из Майами, – ответил Марк.

Рэкли воздел руки кверху, словно в невероятном изумлении, и обратился к Стрейхану:

– Я думал, что мы на пути к заключению этих сделок.

– Так и есть.

– Согласно сведениям, которые просачиваются из банка в печать, пока лишь ведутся переговоры об этих сделках, но это длится уже три месяца. Правда состоит в том, что ваши адвокаты намеренно тянут время. Миллион клиентов, обманутых Свифтом, заслуживают компенсации.

– Мы это знаем! – огрызнулся Рэкли, теряя наконец самообладание. – Поверьте, нам все это известно, и мы стараемся уладить дело, по крайней мере я думал, что стараемся. – Он повернулся к Стрейхану и приказал: – Разберитесь, что там происходит. – Потом снова обратился к Марку: – Каков ваш интерес в этом деле?

– Это секрет, – самодовольно заявил Марк.

– Мы действительно не можем об этом говорить, – подхватил Тодд. – Сейчас вторник, десять тридцать утра. Сколько времени вам понадобится, чтобы объявить о заключении сделок по всем коллективным искам?

– Не торопитесь, – ответил Рэкли. – Что будет с вашей историей насчет аферы с юридическими школами? Сенсация на первых полосах?

– Можно договориться, – сказал Тодд. – Завтра в четыре часа мы встречаемся с репортером «Таймс».

– С настоящим репортером? – уточнил Рэкли.

– Совершенно верно. Из тех, кто может с любого шкуру спустить. И мы отдадим ему свои материалы. Если он возьмет их, а у нас нет оснований сомневаться, что он это сделает, вы станете злодеем месяца. Более того, эта история привлечет внимание ФБР, которое, как вам известно, уже и без того идет по следу Свифта. Наша история лишь подольет масла в огонь.

– Это все мне ясно, – сказал Рэкли. – Ближе к делу.

– Если Свифт объявит о заключении всех сделок, мы не будем встречаться с репортером.

– И уйдете со сцены.

– Уйдем. Вы ускорите сделку, позаботитесь о том, чтобы истцы «Коэн-Катлера» получили возмещение первыми, и как только деньги дойдут до получателей, мы исчезнем без единого слова. Пусть историю про аферу с юридическими школами раскручивает кто-нибудь другой.

Рэкли долго неотрывно смотрел на них. Стрейхан понимал, что ему лучше помолчать. Прошла минута, хотя показалось, что минуло полчаса. Наконец Рэкли встал и произнес:

– В любом случае у банка нет иного выхода, кроме как пойти на сделку. Он выступит с заявлением сегодня днем. А в остальном, видимо, я вынужден положиться на ваше слово.

Марк с Тоддом тоже встали, более чем готовые поскорее уйти.

– Мы даем слово, примите его на веру.

– Теперь можете идти, – сказал Рэкли.

Глава 37

За выходные Идина Санга не добилась никакого прогресса. Полицейские отказались пустить ее к Абду, хотя утверждали, что он жив-здоров и с ним хорошо обращаются. Она позвонила Золе в понедельник около полудня с последними новостями, которые мало что меняли. Идина рассчитывала на свои связи на разных уровнях государственной бюрократии, но без конца повторяла, что это требует времени.

После четырех дней ожидания, которые она провела, слоняясь по гостинице или вблизи нее, Зола уже лезла на стенку. С Фантой они часами сидели в ее номере и разговаривали, чего не делали уже много лет. С Бо убивали время в гостиничном кафе, чаевничая там по нескольку раз в день. Она звонила своим партнерам, чтобы узнать об их последних злоключениях.