Афера

Список объектов недвижимости здесь являлся не таким подробным, как в каком-нибудь американском городе или в Дакаре, но, приложив усилия, Зола нашла то, что искала. Дом был построен в 1890 году французским купцом и много раз переходил из рук в руки. Это была трехэтажная вилла, которая лучше смотрелась с улицы, чем изнутри, но просторная и очаровательная. Деревянные полы кое-где просели. Старинная и разрозненная мебель покрылась пылью. На полках стояли горшки, вазы и старые книги на французском языке. Кое-где водопроводная система работала, кое-где – нет. Пузатый холодильник явно сошел с конвейера еще в пятидесятые годы. Внутренний дворик и террасу затеняли густые заросли бугенвиллей, как принято в тропиках. В гостиной стоял маленький телевизор. В рекламном буклете сообщалось, что здесь есть интернет-связь, но агент предупредил: работает она медленно.

Разделившись, друзья разбрелись по дому; чтобы осмотреть его полностью, понадобился не один час. На балконе второго этажа, примыкавшем к спальне, на которую уже претендовал Тодд, он столкнулся с Марком.

– Тут нас в жизни не найдут, – сказал он.

– Возможно, но ты можешь поверить, что мы действительно находимся здесь?

– Нет. Это какой-то сюр.

Невзирая на их чувства, Золе дом нравился, и она подписала договор на полгода с оплатой тысяча долларов в месяц. Через два дня они въехали. Тодд и Марк заняли верхний этаж – три спальни и две ванные, ни в одной из которых не работал душ; а Зола – хозяйские апартаменты на нижнем этаже. Бо воткнули между ними, причем ему досталась самая большая площадь. Они провели там еще два дня, закупая материалы, меняя светильники и предохранители и стараясь узнать о доме как можно больше. Дом сдавался вместе с садовником – Пьером как-там-его, который не знал ни слова по-английски, но прекрасно обходился жестами и звуками.

Остров напоминал Венецию: изолированный город в окружении воды, вот только в Венеции нет таких восхитительных песчаных пляжей. Они привлекали туристов, и вдоль берега выстроились десятки затейливых отелей. Если не выполняли поручений Золы по дому, Марк и Тодд проводили время на берегу: пили ромовые коктейли и высматривали девушек.

Когда Зола и Бо отъезжали во внедорожнике, Марк и Тодд обняли их на прощание и попросили поскорее возвращаться. Брат с сестрой планировали пробыть в Дакаре около недели – этого достаточно, чтобы упаковать кое-какие вещи и разобраться с родителями.

Тем вечером, отдыхая в полуосвещенной гостиной старого дома, построенного европейцами в другом веке, в другие времена, Тодд с Марком усидели бутылку скотча, пытаясь выстроить перспективу своих жизней. Задача оказалась непосильной.

В воскресенье, 22 июня, «Вашингтон пост» вышла с огромным заголовком на первой полосе: «Мошенничество с коммерческими юридическими школами, связанное с нью-йоркским управляющим фондом». В нижней части страницы был помещен большой портрет Хиндса Рэкли. Статья представляла собой более искусно написанную версию того, что было развешано на стене гостиной Горди, с упоминанием десятков компаний и юридических школ, служивших прикрытием для аферы. Свифт-банку, однако, уделялось не так много внимания. Было очевидно – по крайней мере, Марку с Тоддом, – что журналисту не удалось проникнуть в оффшорные компании Рэкли, которые предположительно владели фондом.

Но в какой-то мере статья являлась доказательством. Работа Горди обрела юридическую силу. Великому Сатане предстоял пиаровский кошмар, и хотя статья этого не подразумевала, имелся реальный шанс, что радары ФБР нацелятся теперь на Рэкли.

Друзья дня два торжествовали победу, а потом начисто забыли о статье.

Два дня спустя, 24 июня, Марку Фрейзеру, Тодду Лусеро и Золе Маал Большое жюри в Майами заочно предъявило обвинение в соответствии с федеральным законом о борьбе с рэкетом. Обвинения были частью продолжавшегося расследования многочисленных заявлений о мошенничестве с коллективным иском в отношении сделки со Свифт-банком. Согласно первому докладу Блумберга, ожидались и новые обвинения. Марк с Тоддом наблюдали, как их история расползалась по Сети, но она никогда не достигала статуса заглавной новости. В мире Большого бизнеса это было не такое уж важное событие.

Не для страны, конечно, но для трех обвиняемых это оказалось весьма значительное дело. Хоть они ее и ожидали, новость все равно их напугала. Но они были к ней готовы. У них имелось подходящее убежище, о котором ФБР и не подозревало.

Другое дело Зола. Марк и Тодд сомневались, чтобы ФБР стало заморачиваться выслеживанием ее передвижений до Дакара, ожидать, что сенегальская полиция станет для них ее арестовывать, а сенегальский суд – принимать решение об экстрадиции всего лишь за отнюдь не тяжкое преступление, не имеющее отношения ни к терроризму, ни к убийству, ни к торговле наркотиками. Они были в этом уверены, но своим мнением не делились, отдавая себе полный отчет в том, что после всего случившегося Зола не доверяет их словам и мыслям, – и не без оснований.