Афера Covid-19

У нас в городе служил офицер-пожарный — большой сукин сын. Как-то он задел меня лично, и я, прикинув обстоятельства, нашел более выгодным не тащить его в суд, а дать ему в морду. И хотя сукин сын две недели симулировал в больнице сотрясение мозга, но по Уголовному кодексу Казахской ССР мое дело подлежало товарищескому суду. Там меня и приговорили к максимально возможному наказанию — 30 рублям штрафа. Божеские были тогда цены, надо сказать! Тогда сукин сын написал во все газеты и инстанции. Занималась этим делом масса людей. Я дал кучу объяснений по его жалобам, но на защиту этой мрази никто не встал, хотя и убрать его из МВД тоже не смогли. И вот прошел слух, что статья об этом инциденте появилась где-то в ведомственной газете МВД аж в Алма-Ате. В области этой газеты найти не смогли, и тогда директор дал дополнительное задание ближайшему командированному в Алма-Ату. И только когда тот привез оттуда нужный номер и когда директор убедился, что ни обо мне, ни о заводе в статье не было ничего плохого, он успокоился.

Да, не всё в советских газетах могло быть напечатано. Но о простых людях, об их нуждах и интересах печаталось в сотни раз больше, чем сегодня. И, главное, эти газеты ОБЯЗАТЕЛЬНО ЧИТАЛИСЬ ТЕМИ, кого это касалось.

Попробовал бы какой-нибудь козел-депутат или чиновник вякнуть, что он, дескать, эту газету не читает или этот сайт не смотрит и фамилию Навального не знает. Не газета и не сайт были бы виноваты, что их не читают, а он, мерзавец, был бы виноват в этом. Потому что в СССР была обязанность слушать слово. Потому слово в СССР и было в тысячи раз свободнее, чем сегодня. И ликвидировал эту свободу Горбачев и приведенные им к власти дебильные либералы.

Смерть от страха

Вы полагаете, что когда журналист лжёт за деньги или по собственному недомыслию, он просто делает вас глупее и всё? Нет, в определённых случаях, особенно в таких, как паника от вымышленной эпидемии коронавируса, лгущие журналисты уже просто убивают людей.

В я приведу обширные цитаты из работы специалиста-психолога, которые должны быть интересны нам по двум причинам.

И первая причина — это продолжение темы, которую Ютуб глушит по сговору с ВОЗ, — темы влияния страха на вероятность заболеть и умереть.

История оставила нам притчи, и мы понимаем, что по идее притчи являются следствием наблюдения людей за теми или иными жизненными ситуациями. Но это по идее. А вдруг эти притчи сочинили такие же «мудрецы», которых сегодня валом в интернете, и которые тужатся показать свой ум на сочинении «афоризмов»?

Вот скажем, комментатор к моим статьям привёл (спасибо ему) старинную восточную притчу:

«Встретились как-то на дороге Паломник и Чума.

— Куда идёшь? — спросила чума.

— В Мекку, поклониться святым местам. А ты?

— В Багдад, забрать пять тысяч человек, — ответила Чума.

Разошлись они; а через год на той же дороге встретились снова.

— А ведь ты обманула меня, — сказал Чуме Паломник. — Ты говорила, что заберёшь в Багдаде пять тысяч человек, а сама взяла пятьдесят пять тысяч!

— Нет, — ответила Чума, — я сказала правду. Я была в Багдаде и забрала свои пять тысяч. Остальные умерли от страха».

Но разве существует смерть от страха?

Ясно, что автор притчи хотел вселить в народ уверенность и бодрость духа. Но откуда на том уровне развития знаний автору притчи было знать о влиянии страха на болезни, особенно на такие, как чума? Тогда и понятий таких, как психика или психосоматика, не было.

И когда специалист в области эпидемиологии и медицинской статистики, демографии, философии, кандидат философских наук, доктор медицинских наук, профессор, главный научный сотрудника НИИ общественного здоровья и управления здравоохранением Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова И.А. Гундаров утверждает: «Боязнь заражения коронавирусом негативно сказывается на иммунитете человека и тем самым ослабляет организм перед возможной угрозой заражения… Он (человек) себя программирует — «кругом зараза, угроза, я заболею». А депрессия, страх очень сильно влияют на иммунитет», — то мы понимаем, что утверждения медицинского статистика Гундарова базируются на десятках тысяч проанализированных чисел особенностей рассмотренных им численных результатов эпидемий.