Афера (для) миллионера

Я говорила и говорила, порой прерываясь на новую порцию пореветь, подбадриваемая мягким Максимовым голосом. Он был почти равнодушен, но именно в той мере, когда ты очень четко понимаешь, что если человеку надоест, то он об этом скажет, а раз не говорит, то можно продолжать. И я продолжала, теряя счет времени — да и какая мне до него теперь разница? — я уже свернулась на скамейке, обняв спрятанные в пальто колени.

Когда рядом вдруг скрипнули тормоза. Хлопнула дверь. Я не обратила особого внимания, только сильнее прижала к себе колени, пачкая подошвами скамейку. Слезы уже почти высохли, и я чувствовала, что вот еще минуточку поною и мне правда станет легче. Жутко неловко перед Максом, но точно — легче. Уже сейчас немного отпускало. Уже сейчас я прикидывала на краю сознания, где можно переночевать на улице так, чтобы не закоченеть и к кому можно обратиться за помощью…

— …наверное, в прошлой жизни я топила детей или ела девственниц, потому что должна же в мире быть какая-то справедливость, да?..

— Да, — раздалось у меня в ухе и над ухом.

Я медленно подняла взгляд.

— Максим…

Глава 5

Мои проблемы с сексом начались в тот момент, когда я включила первую серию «Дикого ангела». Или может они начались, когда я читала Джейн Остин? Нет-нет! Уверена, мою психику поломали корейские дорамы! Хотя, если подумать, возможно, тут поработал роковой мистер Хитклифф…

В общем, однажды, когда речь зашла о том, почему у меня до сих пор нет отношений, я сказала, что это потому, что я слишком неромантичная и не могу влюбиться.

На что одна девочка заметила, что, может я просто слишком романтичная и поэтому не могу влюбиться?

Если так подумать, ожидания к любви у меня довольно завышенные…

— Запомни: во время кормления можно залететь. Нет-нет, не кривись! Запомни, что я говорю! Во время кормления можно залететь. И еще как. Уверена, добрая половина страны так и появилась.

— А другая половина? — поинтересовалась я, тыкая в мягкую щечку маленького Валиного Максима.

Чем-то он мне нравился больше своего старшего брата Владимира, хотя по-младенчески мягкие щечки были и у того в наличии. Но вот чем именно мне нравился младшенький — понять было сложно…

— А другая — от ППА, — усмехнулась Валя, — У меня вот ровно так и случилось. Так что слушай, черт возьми, что я тебе говорю!

Валя так и не смогла вернуться к своим дородовым формам и носила пока одежду своего мужа, так как на новые шмотки еще нужно заработать. А еще под ее глазами залегли огромные, устрашающе-черные контрацептивные тени. Почему контацептивные? Потому что, глядя на них, сразу хочется купить десять пачек презервативов и все возможные ОК! И на всякий случай использовать все и сразу, что б уж точно. Использовать их даже если у тебя нет половой жизни. Ну потому что вдруг дети передаются воздушно-капельным путем? Общаться с Валиным мужем я бы предпочла в скафандре, например. Но, как бы подруга ни выглядела, уверена, на самом деле она была счастлива!

— Господи, как я несчастна! — вздохнула Валя.

Уверена, на самом деле она была счастлива. Хотя бы какую-то часть своего времени. Например, когда спала!

— Все так плохо?

— Да не то что бы, — скривилась подруга, — Когда они не орут, я их очень люблю, такие лапочки… Но, знаешь, кажется, я начинаю понимать, зачем твоя бабуля давала детям такие стремные имена. И все-таки запомни: ППА — не способ контрацепции! Залететь можно и в месячные, и во время кормления!

— Да поняла я, поняла… — я махнула рукой и хмуро ее оглядела, — Зачем ты мне это говоришь?

Я-то думала она как по-настоящему взрослый человек подкинет мне какое-нибудь решение или хотя бы совет… Но, выслушав, Валя вдруг начала рассказывать мне о том, как у нее появились дети.

Вчера ночью Валя мне-таки перезвонила и, узнав, что произошло, потребовала, чтобы утром же я была на пороге ее дома. Еще она потребовала адрес Максима, его номер, его фото и мою геолокацию, и я за такую заботу была ей безумно благодарна. Ведь ничего ужасного, в общем-то не случилось — никто же не умирает? А между тем свободных минуток у подруги было не особо много с двумя-то младенцами и свекровью, которая через день приходит проверять, хорошо ли Валя содержит ее сына и внуков!

— Ты смеешься? — вскинула бровь подруга, выключая плиту, — Ты живешь под одной крышей с мужиком.

— Ну, мы с ним не занимались…

— Займетесь, — уверенно перебила она, — В его мыслях точно уже перепихнулись, скоро и до реальности дело дойдет.

— А ты, типа, гадалка?

— Ты ничего против не имеешь — по глазам вижу, — она весело усмехнулась, — А он тебя жить к себе пригласил! Он тебя точно хочет.

— Может он просто очень добрый! — зачем-то возразила я.

— Если он гей или импотент — то, конечно, дело в доброте, — мягко согласилась Валя и тут же резко перешла на устрашающее шипение, — Но если нет, то не будь дурой! Он тебя хочет. И если ты его тоже — а ты его тоже! — то не забудь про чертову защиту! Это я тебе как мать двоих детей говорю!

Я вздохнула устало, еще раз тыкнув Максика в щечку.

— Ты жалеешь, что родила?

— Нет, ты что! Дети — это счастье.