Афера для своих

– Почему ей? – не понял Зубрилин.

– Материал сложный, молодежь не справится, а Валентина потянет. Алексеич, я обеспечу оперативное сопровождение. Транспорт, люди – все за мной.

Зубрилин посмотрел на шкаф, где стояла початая бутылка поддельной «Столичной», и отписал материал Ахмедовой. Валентина «подарку» из шести листов не обрадовалась, узнала у полупьяного начальника, кто был инициатором отмены отказного, и отправилась к Ефремову.

– Я не поняла, ты что, начальником следствия стал? – с порога начала она. – Что за новости, что за грабеж трехлетней давности ты мне подсовываешь?

– Дело перспективное. Грабителя представлю на этой или на той неделе.

– Где потерпевшая, где ее объяснение?

– Как только грабитель объявится в городе, так я тебе ее тут же представлю.

– Когда я увижу потерпевшую, тогда дело и возбужу, а пока твой материал будет у меня в сейфе валяться.

В тот же день Ефремов встретился с Оксаной.

– Ты думаешь моего брата сажать или нет? – с претензий начала разговор Козодоева.

– Я не знаю, где он находится.

– Класс! Кто из нас опер: я или ты? Если ты потерял брата, то я подскажу: он снова в Москву улетел. Чует мое сердце: что-то замышляет, кинуть нас хочет.

– Когда он приедет?

– Не знаю, но я договорилась с одним человеком – как только брат выйдет на работу, так мне тут же сообщат.

В понедельник Оксана позвонила: Сергей в городе.

– Ну что же, начнем! – азартно потер руки Ефремов и поехал за Кайгородовой.

33

В понедельник Сергей Козодоев сидел в своем кабинете, размышляя о жизни.

«Деньги в Праге! Если бы мы на прошлой неделе оформили внутренний заем, то я бы все бросил, ни с кем не попрощался и уехал за границу. Здесь меня ничто не держит. Здесь – мое прошлое, там – будущее».

Пока Козодоев витал в облаках, планируя первые приобретения за границей, Ефремов действовал. Перед обедом он привел к Ахмедовой потерпевшую.

– Оставь нас вдвоем, – потребовала следователь.

Через час она зашла к Ефремову.

– Похоже, что у наших богатеев от безнаказанности крышу сносит. Тебе потерпевшая рассказывала про пистолет? Что будем делать?

– Возбуждай дело, отпускай Кайгородову, а я еду за Козодоевым.

– Не вовремя как-то все, – поморщилась Ахмедова. – Завтра праздник, торжественное собрание, потом… к обеду все мужики пьяные будут, а нам работать придется.

– Валя, пока мы с Козодоевым не закончим, никто из моих оперов к спиртному не прикоснется. И потом, что это за праздник – 23 Февраля? Пусть его вояки отмечают, а для ментов главный праздник – 10 ноября, остальные не считаются.

– Вези подозреваемого.

Ефремов быстро собрал группу захвата и поехал на площадь Советов. Увлекшись предстоящим арестом, он забыл про скромную неприметную девушку, оставленную без присмотра в коридоре следственного отдела.

«Это шанс!» – решила Кайгородова.

Она получила у следователя повестку на завтрашний день, вышла на улицу, полной грудью вдохнула свежий морозный воздух.

– Свобода! – беззвучно прошептала Кайгородова и поехала в город.

На улице 40 лет Октября, около дома номер пять, она подошла к телефонной будке с разбитыми стеклами. У телефона была вырвана трубка, поврежден диск набора номеров. Кайгородова сделала вид, что собирается позвонить, украдкой осмотрела улицу и быстрым, незаметным со стороны движением затолкала записку в щель между корпусом автомата и стенкой будки. Оставив брату послание, Кайгородова поехала к другому тайнику. Записки, которые она оставила брату, были зашифрованы примитивным способом, основанным на добавлении в текст лишних букв. Брат и сестра Кайгородовы разработали понятный только им шифр давно, когда оба еще учились в школе. Вначале они обменивались зашифрованными посланиями для баловства, потом в этом появился практический смысл. В записках, написанных заранее в квартире Киселева, Елена сообщала брату, где живет и как с ней связаться. Записки начинались одинаково: «Жрпевккавасчсыфя!» Чтобы расшифровать послание, надо было вычеркнуть каждую вторую и третью букву, и тогда получалось: «Жекася!» Шифр простенький, но случайный прохожий, вытащивший записку, биться над ее расшифровкой не будет, сочтет текст глупой шуткой и выбросит его.

Ровно в три часа дня Ефремов вошел в кабинет Козодоева.

– Это снова ты?! – воскликнул директор СГТС. – Что за наваждение, что за дежавю?

– Вариантов два. – Ефремов достал наручники, покачал их на пальце перед собой. – Первый: мы повторим прошлогоднюю историю с громким арестом, переполошим все здание и в очередной раз опозорим тебя перед Лотенко. Вариант второй: ты оденешься и поедешь со мной, не поднимая лишнего шума. Что выбираешь?

– Я никуда не поеду!

Козодоев нажал кнопку селекторной связи с приемной. Ответа не последовало.

– Видит бог, я не хотел! – Ефремов шагнул к директорскому столу.

– Погоди! – остановил его Сергей. – В чем меня обвиняют на этот раз? С убийством, я надеюсь, покончено?

– У нас есть сведения, что три года назад ты ограбил женщину – отобрал у нее сумочку, угрожал пистолетом.