Афера хакера

«Вот это глыба, вот это матерый человечище», — сказал я себе, заканчивая чтение биографии «Таксиста». Им и другими людьми, чьи биографии выдал мне Приятель, мне и предстояло заняться в ближайшее время. Однако, придерживаясь последовательности в рекомендациях Приятеля, первым пунктом моей программы действий стала

7

Таня Булгакова.

Не знаю почему, возможно, в связи с присущей моей натуре склонностью к садизму, мне всегда доставляло некое удовольствие наблюдать, как испорченный алкогольными возлияниями человек с остаточными явлениями большого бодуна занимается доставанием денег на покупку вожделенного зелья. И вот сейчас, уже в течение часа, я с радостью наблюдал за маленьким и тощим мужичишкой с багровым лицом и шеей, который занял форпост у входа в подъезд дома и приставал ко всевозможным соседям и даже родственникам с просьбой прокредитовать его на это очень важное для его организма дело. Какая гамма чувств промелькнула на этом малоподвижном морщинистом лице во время разговоров с ближними! Заискивание, когда он обращался к малознакомой соседке, радость, когда один из мужиков полез в карман в поисках мелочовки, и безутешное, сокрушительное горе, когда рука, вынутая из кармана, оказалась пустой… Благородная гордость гасконского дворянина, когда одна из соседок отказала ему в виде рекомендации совершить эротический пеший тур (в его случае — с гомосексуальным оттенком)… И наконец, безутешное отчаяние оттого, что скоро закроется ближайший дешевый магазин, торгующий алкоголем. Дождавшись наконец этого момента, я пришел к выводу, что мне пора действовать.

Я вышел из автомобиля и, рассматривая окна дома 57/59 по улице Тархова, не спеша пошел в направлении подъезда, около которого маялся отчаявшийся поклонник Бахуса. Когда я подошел к лавочке, я понял, что давно уже нахожусь в поле зрения алкоголика. В задумчивости я остановился у подъезда, достал из кармана пиджака какую-то бумажку и стал ее рассматривать, сверяя написанное с окнами дома. Мужичишка, также считавший себя серьезным психологом, сделал небольшую паузу, после которой подал голос:

— Мужик! Может, тебе помочь чем? — хрипло спросил он, изо всех сил пытаясь добавить в свой голос максимум вежливости, на которую он был способен.

— Да, спасибо, — сказал я. — У меня есть некоторые затруднения. Мне дали адрес и даже нарисовали схему, но забыли указать квартиру, где проживает одна моя знакомая.

— Какая? Я тут всех знаю.

«Да уж, — подумал я. — Если ты каждый вечер занимаешься здесь сбором пожертвований в фонд партии любителей пива, наверняка, изучил свой электорат досконально».

— Ее зовут Татьяна. Живет она в этом подъезде.

— Татьяна? — Мужик сделал серьезное лицо и изо всех сил напряг не выветрившиеся с алкоголем остатки мозгов.

— Знаете, такая высокая, чуть ниже меня, платиновая блондинка, — сказал я, не совсем уверенный в том, знает ли тот значение слова «платина».

Мозговой процессор мужика работал с огромными перегрузками. Он даже затаил дыхание, чему я очень обрадовался, так как запах перегара, исходивший от него, был невыносим. Я уже боялся, что его голова задымится, когда он воскликнул:

— Бля, вспомнил! Из пятьдесят восьмой квартиры! — Но радость на его лице быстро сменилась озабоченностью: — Но ты знаешь, братан, она здесь почти не живет.

— Как не живет? — сделал я удивленное лицо.

— Так! — уже более уверенно сказал он, — Бывает два-три раза в неделю, приезжает на своей тачке, с хахалем, иногда одна…

— С хахалем? — еще больше удивился я.

— Ну да! Худенький, востроносый, с усиками. Машина у нее такая черная, импортная. Да и сама она. — Мужик изобразил на лице усмешку, приставил к груди руки и выставил локти вперед, явно намекая этим жестом на пышность форм блондинки.

— С хахалем? — еще раз недоуменно спросил я. — А что же они тут делают? — продолжал морозить глупости я.

— Чо, чо? — даже этот пьяница был поражен. — X… через плечо…

После этого мужик выставил перед собой два сжатых кулака и стал с интенсивностью надвигать их на себя, как будто он делал упражнения со жгутом.

— Вот чо! — продолжая заниматься псевдофизкультурой, просвещал меня он.

Зрелище, которое мы с ним производили на пустом пятачке перед домом, было настолько захватывающим и привлекательным для зрителей, что я поспешил остановить мужика в его демонстрации и сказал:

— Все, все… Я понял, понял… А почему вы так решили? Может, они здесь живут.

— Если бы жили, то ночевали бы. А то как стемнеет, так сматываются. У мужика небось семья. Пару палок кинет, и домой… А вообще он мужик хороший: по вечерам я здесь один сижу, он мне несколько раз на опохмелку давал.

— А давно они были здесь последний раз? — задал я очередной вопрос.

— Да вот уже как неделю не были, ни его ни ее не видать…

— Так ты непохмеленный? — деланно поразился я. — Держи, командир, — я достал из кармана купюру, — а то скоро магазин закроет, будешь в ларьке втридорога брать.

Радость после отчаяния особенно светла. Именно она сделала лицо моего собеседника почти одухотворенным.

— Ебтс, да я мухой слетаю! Ты будешь?

— Нет, спасибо, я за рулем, — отказался я.