Афера на выборах

Если же партия таких условий игры не принимала, то она до выборов вообще не допускалась. Это был механизм так называемой денацификации. Реально же под предлогом борьбы с бывшими нацистами и им сочувствующими (под эту категорию можно было подвести любого жителя Германии), оккупационные власти формировали слой марионеточных политиков.

А в российской действительности эту схему предполагалось применить как механизм, обеспечивающий нужное большинство в парламенте нужным партиям. То есть если половина парламента состоит из представителей партий, а допущены туда будут только те, которые угодны правительству, то соответственно никаких неприятностей  от такого парламента ждать будет нельзя. Во всяком случае, он вряд ли сможет что-либо сделать конституционным большинством. Это первое.

И второе. Общее число депутатов нового Верховного Совета (называть его Думой тогда еще никто не предлагал) предлагалось даже расширить по сравнению с существующим, 450 вместо 252 депутатов. Казалось бы, какой взлет представительности законодательного органа! Однако если учесть, что эти 450 депутатов избирались вместо 1068 народных депутатов Съезда, то получалось, что представительность сокращается более чем в два раза. А если учесть, что количество депутатов избранных непосредственно, должно было составить лишь половину из них, то есть 225 человек, а вторая половина должна была образоваться из партийных списков, за которые надо было голосовать в тех же избирательных округах, то получалось, ч го реально эти округа увеличивались в 5 раз. То есть, если по действовавшей тогда российской Конституции каждый депутат избирался примерно от 100 тысяч избирателей, то по демократической получалось, что депутата могут избрать только 500 тысяч избирателей.

Это означало, что если при Съезде народных депутатов существовала некая связь между кандидатом в депутаты и населением в том смысле, что кандидат мог реально встретиться со своими избирателями или на собраниях, или на личном приеме, то есть связь между кандидатом и его избирателями была непосредственной, то когда численность этих избирателей дошла до полумиллиона человек, стало понятно, что это нереально. При такой системе очевидно, что кандидата можно избрать, сделав его известным только через средства массовой информации, а, в свою очередь, доступ к СМИ контролирует либо тот, кто имеет деньги, либо тот, кто имеет власть.

Таким образом, по задумке демократов, изменение Конституции должно было привести к тому, чтобы при ее помощи, с одной стороны, обезопасить действующую власть при любых ее последующих антизаконных действиях, а с другой стороны, сделать саму будущую Государственную Думу практически не зависящей от воли своих избирателей даже на выборах. Потому как выбирать они смогут только того, кому власти окажут свою поддержку.

Эта Конституция от Шейниса и компании после государственного переворота и стала проектом, вынесенным президентом на референдум. Она реализовывала главные президентские требования, о которых я сказал выше, а прочая фразеология насчет демократических свобод пре-зидента и его команду интересовали мало. Собственно, она воспринималась ими как своего рода клетка, чтобы поймать птичку — голоса на референдуме.

Впрочем, для получения голосов помимо наживки в виде демократически свобод использовалось и нечто более конкретное и действенное. Главная новаторская идея, которая в дальнейшем при развитии аферы российских выборов заняла центральное место, — это идея постоянного действующего органа, отвечающего за выборы, — Центризбиркома. Особую юродивость этому названию в современном его значении придает то, что по смыслу комиссия — это некий временный орган. Когда в советское время или по ранее действовавшей российской Конституции создавалась Центральная избирательная комиссия, то она создавалась на период каких-то конкретных выборов и для подведения их итогов. Комиссия создавалась из действующих депутатов, которые при этом совершенно необязательно должны были сами переизбираться. Эти депутаты подводили итоги выборов, и на этом комиссия заканчивала свою работу. Что еще остается делать, если выборы уже прошли? В этом был смысл названия, полностью соответствовавшего сути работы избирательной комиссии.

Оставив название Центральной избирательной комиссии в новом избирательном процессе, президентская команда хотела затуманить суть происходящего для большинства населения. Вроде бы раньше была Центральная Избирательная комиссия, сейчас она тоже осталась, — какая разница? Между тем ее функция и роль изменились кардинально, поскольку, по сути, она была превращена в Министерство выборов.