Аферист

В него как раз заходила весьма прилично одетая женщина. Мы выждали пять минут и двинулись следом.

— Гражданин, вы куда?

— Мы к заведующей.

— Вы от кого?

— От Сидора Петровича, — заявил я, оглядывая помещение.

Ящики, ящики, мешки, бочки. Бананы, апельсины, виноград. Красная рыба в холодильнике. Что-то мне подсказывает, что в торговом зале этого нет. В лучшем случае селёдка и треска.

— Что? Какого ещё Сидора…

Из дальней двери выплыла давешняя женщина, несущая солидную сумку, набитую свёртками.

— ОБХСС! Капитан Ненашев! — громко объявил я, демонстрируя красную корочку. — Всем оставаться на своих местах. Ничего руками не трогать.

Присутствующие дружно стали на несколько тонов зеленее от страха. У тётки выпала из рук сумка, что-то покатилось по полу.

— Вы, гражданка, сумочку-то поднимите и приготовьте к досмотру. Не порастерялось бы содержимое в суете. Свидетели всё равно покажут, что вас с ней видели. Кто заведующий магазином?

— Я, — схватившись за обширную грудь, отозвалась дородная женщина в коричневом костюме и белоснежном халате поверх него, вышедшая на незнакомый голос. В ушах заведующей висели мощные золотые серьги, на пальцах три не менее мощных перстня, и цепь на шее почти как у братков в девяностые.

— Фамилия, имя, отчество.

— Гриценко Марта Прохоровна.

— Марта Прохоровна, куда мы с вами можем пройти для дачи объяснений?

— Сюда! — с готовностью поцокотала она по коридору.

— Семён Семёныч, вы пока акт начинайте писать, пока мы с гражданкой оформляемся. А то долго провозимся, — подмигнул я Борьке, прежде чем последовать за хозяйкой.

Тот, до этого момента стоявший столбом, выхватил из-под мышки папку, вытащил из неё лист писчей бумаги и принялся что-то в нём чёркать. Молодец, на лету осваивается.

За дверью оказался стандартный кабинет, с рыжим лакированным столом, заваленным бумагами, шкафом, стеллажами и несколькими коробками, откуда торчали обёрнутые в шелестящий целлофан подарочные наборы. Один из них завмаг немедленно попыталась всучить мне.

Я ещё суровее сдвинул брови.

— Марта Прохоровна, вижу, вы готовы к сотрудничеству. Это хорошо.

— Простите, бес попутал! Давайте на первый раз без оформления, а? — полезла она в сейф.

— Любезная Марта Прохоровна, — сочувствующе улыбнулся я. — Как же вы это себе представляете? У меня по плану проверка вашего магазина.

— Господи! Да очень просто! — всплеснула она руками, доставая скромный почтовый конверт. — Вы придёте с проверкой, скажем, после праздников, а я в долгу не останусь.

А конвертик держит и отдавать как вроде и не собирается.

— Зачем мне ваши долги после праздников, сами-то подумайте.

— А прямо сейчас мы вам предложим скромный презент, — щедро махнула она рукой на ящики.

— А честь мундира? Что подумают ваши сотрудники, если я от вас выйду с таким презентом?

— Поверьте, мои сотрудники прекрасно понимают, что людям в мундирах тоже хочется вкусно кушать.

Я сурово осмотрел деликатесы под целлофаном.

— Ну ради праздника. Все мы люди. Я очень прошу, — вплотную приблизилась Марта Прохоровна и сунула в мой нагрудный карман сложенный вдвое конверт.

— Исключительно из-за вашей красоты и обаяния, — поправил я очки, чтобы не видеть с близкого расстояния мощное декольте, но его было слишком много, особенно в очках на плюс.

Заведующая выхватила откуда-то лист обёрточной бумаги и ловко завернула в него целлофановый набор.

— Всего хорошего, с наступающим Первомаем.

— И вам также самого наилучшего, — принял я свёрток.

Добрая, понимающая улыбка Марты Прохоровны сопровождала меня до самых дверей.

— Коллега, идёмте, — окликнул я Борьку, который пристроился на ящиках с консервированным мясом криля и что-то увлечённо строчил. — Здесь слишком много работы, сегодня всё не успеем. Мы вернёмся после праздников.

— Но я ещё…

— Идёмте, — с нажимом повторил я и шепнул ему на ухо: — Не переигрывай. Валим быстрее.

— Всего доброго, — раскланялись мы с работниками подпольного снабжения и перешли на бег, едва оказавшись на улице.

— Это что? — кивнул Боря на мой свёрток.

— Взятка, — коротко объяснил я.

— Кому?

— Нам с тобой.

— Но как?

— Харизма у меня, Боря. Женщины прохода не дают.

Дома я оставил Бориса рассматривать содержимое свёртка, а сам в ванной поинтересовался содержимым конверта. Двести рублей. Теперь можно и к спецу по документам. Потому что красные корочки могут вызвать приступ щедрости у нечистого на руку работника торговли. А в другой раз попадётся тёртая бабища, ещё более наглая, чем я, всё обсмотрит, обнюхает, на зубок попробует, и поминай как звали. А мне нужны качественно выполненные документы, халтуру я и сам смогу смастерить из детского набора цветной бумаги.

Борька сидел, обложившись шампанским, копчёной колбасой, кофе, консервными банками, свежими фруктами и компотом.

— Слушай, но это же мошенничество чистой воды, — сообщил он мне. — Или ты заплатил?

— Шутишь? Это они мне заплатили, — почистил я мандаринку и закинул в рот пару долек.

— Но это уголовное дело.

— Будто твои квартирники не уголовное дело.

— Это другое.