Аферистка

— Нет, Любовь Петровна, вам завтра больных принимать, вы должны быть свежей.

— Вы о мне не забыли? — отозвался Игорь Свиридович.

— Вы больной, вам вообще об этом деле неполезно знать. Но уж коли я где-то ошиблась и разрешила вам догадаться о происходящем, то хотя бы не проситесь на фронт, — сказала Татьяна.

— Эх, дочка, не дай Бог тебе что-то знать о настоящем фронте! — вздохнул мужчина. — Разберемся по сути. Кто из нас самый крепкий здоровьем и самый выносливый?

— Это я, — отозвалась Татьяна.

— Кому завтра более всего надо быть в форме?

— Любови Петровне.

— Ну, вот. Выходит, что лучшее время для дежурства мы отдадим Любови Петровне, а самое трудное — нашей Тане.

— Как это?

— С вечера будет дежурить Любовь Петровна, а мы поспим. Потом заступишь ты, Таня, а под утро я тебя сменю, и ты еще немного поспишь.

— Я согласна. Для меня заснуть или проснуться в любое время дня и ночи не составляет труда, — согласилась Татьяна.

Они еще обсудили детали и методы дежурства, поговорили о возможных вариантах действий со стороны настырного бандита и разошлись по своим «постам». Татьяна, имея некоторый опыт отражения бандитских нападений, думала, что она, передав смену после ночного дежурства, постарается уже не заснуть, так как это будет самое тяжелое время для старого человека — время перед утром, когда больше всего хочется спать. А разная нечисть в как раз в этот период и наносит удары. И хотя сейчас почти в половине четвертого начинает светать и можно думать, что при свете дня им ничего не будет угрожать, но это было эфемерное впечатление. Бандиты дважды лезли в дом именно среди дня. Кроме того, нельзя в опасной ситуации полагаться на не видящего человека, тем более что слепота у Игоря Свиридовича появилась недавно и не успела скорректировать в организме более тонкий слух.

Однако все Татьянины расчеты полетели кувырком. Ей показалось, что она только что заснула, хотя стрелка часов подбиралась к часу ночи, когда внутренний часовой забил тревогу, принудив резко раскрыть веки и неслышно вскочить на ноги. И все равно неприятности снова ее застали неожиданно.

А дело было так. Любовь Петровна немного успокоилась после вечерних разговоров, так как кругом было тихо и спокойно, даже песик помалкивал, честно дежурила и слегка подремывала перед экраном телевизора. В положенное время уже собиралась будить на смену Татьяну, как вдруг ощутила посторонний запах, который сразу не распознала. Потом поняла, что это пахнет дым — у нее что-то горело. Она, конечно, переполошилась — надо же сдать дежурство в порядке: проверила все розетки и выключатели, глянула на электрический чайник, пошла на веранду проверить газовую плитку. Все кругом было в порядке. Тогда она заподозрила, что забыла отключить газовый баллон в летной кухне, где вечером варила кашу собаке. Ну нет, чтобы перейти туда из дома — здесь был внутренний ход через амбар, — так не захотела тарахтеть и будить домочадцев, пошла со двора. Проверила все в летней кухне, заглянула даже в сарай и в погреб — нигде ничего не горело. Она постояла во дворе, присматриваясь и принюхиваясь, откуда может нести дымом, а потом направилась в дом.

На самом пороге ее обхватили сзади, заткнули рот кляпом, завязали глаза тряпкой, бросили на стул и прикрутили к нему.

Преступники насмотрелись дурацких фильмов о воровстве, подумала Любовь Петровна, где-то подожгли мусор, чтобы вызвать подозрение в пожаре, и наблюдали, куда она побежит деньги спасать. Видно, подсматривали в окно, как она металась по дому, потом следили за ней во дворе. А она их разочаровала, так как даже не подумала о стеклянной банке с деньгами, недавно закопанной на грядках с луком, — там ей никакой пожар не страшен.

— Где деньги? — услышала она вопрос, произнесенный сдавленным голосом прямо над своим ухом. — говоры, с…! Иначе изуродую! Убью!!

Любовь Петровна этот приглушенный голос истолковала не так, что бандиты боятся поднимать шум, а так, что они хотят остаться неузнанными, и она изо всех сил старалась вспомнить, кто это говорит, кого это она лечила от туберкулеза, но такого случая вообще не помнила. Да и не могла помнить. Хотя этот террорист в самом деле был туберкулезным и в самом деле узнал о целительнице по лечению у нее, но лечился здесь не он, а его мать и не от туберкулеза, а от рожи. Он просто привозил мать сюда и увидел здесь большую очередь. Тогда и подумал о бабкиных доходах и о том, чтобы добраться до них.