Аферистка и Майор Воронцов. Семейное древо (СИ)

Вероника шла по белоснежному, ярко освещенному, просторному коридору клиники, который мягко закруглялся, образовывая в конечном счете кольцо. Кабинет Главврача центра находился на втором этаже и представлял собой овал со стеклянным куполом, вместо крыши. Дверь была не заперта, поэтому Вероника Александровна свободно зашла внутрь, попадая в просторный кабинет, интерьер которого был выполнен в стиле минимализма. Простые белые стены, лишенные декора и вычурных узоров. Лишь на двух, противоположных друг другу, стенах висели картины в стиле конструктивизма. Посередине кабинета, прямо в центре купола, стоял небольшой квадратный стол с мраморной столешницей и небольшое квадратное кожаное кресло с высокой спинкой черного цвета, и с металлическими подлокотниками, которые плавны переходили в ножки. По другую сторону стола стояли два аналогичных кресла только из белой кожи. В кабинете не было цветов, ненужных торшеров или светильников, лишь тонкие, почти незаметные при дневном свете, светодиодные ленты над плинтусом и по периметру потолка, которые начинали работать лишь в темное время суток. Даже шкафы для хранения документов и верхней одежды были спрятаны в стену, дверь которых появлялась благодаря легкому нажатию руки. Все в кабинете Русановой было продуманно до мельчайших подробностей, которые женщина прорабатывала сама, когда работала над архитектурой здания и декором каждой комнаты.

— Ничего не изменилось, — хмыкнула Вероника, занимая кресло, обтянутое белой кожей и смотря на блестящую поверхность стола, не обремененную никаким лишним декором. На столе не было фотографий или памятных вещей и статуэток. В правом углу стоял лишь тонкий прямоугольник, на экране которого высвечивалось время, дата и погода.

Вероника прождала недолго. Не более, чем через десять минут дверь кабинета открылась и внутрь зашла красивая женщина в платье миди с треугольным вырезом насыщенного изумрудного цвета, как и её глаза. Поверх которого был надет белоснежный халат с вышитыми на правой груди черными нитками фамилией и инициалами «Русанова А.В.». Карамельные волосы женщины были уложены в низкий пучок, на ее красивом лице почти не было косметики. Она улыбнулась бледными губами и села в своё кресло, положив на стол ежедневник в твердом кожаном темно-синем переплете, в нижнем левом углу которого тоже были выведены позолоченными буквами её фамилия и инициалы.

— Рада тебя видеть, — продолжала улыбаться Русанова, смотря на девушку, словно в зеркало. Она не могла избавиться от мысли, словно смотрит на саму себя, только двадцать семь лет назад. — Я было очень удивлена, когда мне сказали о твоем намерении приехать.

— Я не планировала приезжать, — вздохнув ответила Вероника, облокачиваясь на спинку кресла. — Так сложились обстоятельства.

— И почему каждый наш разговор постоянно начинается с загадочной фразы, — усмехнувшись задала риторический вопрос Алла Викторовна.

— Возможно, я научилась этому у тебя, — пожала плечами девушка, усмехнувшись.

— Я по натуре загадочна, — в тон ей ответила Русанова, сцепляя руки с аккуратным, практически бесцветным маникюром, в замок. — Так что же это за повод, что не мог подождать хотя бы до выходных?

— Не люблю откладывать на завтра то, что могу сделать сегодня, — ответила Вероника, отведя взгляд.

— Теперь я поняла почему ты тянешь! — весело протянула женщина, усмехнувшись. — Тебе что-то от меня нужно. О боги, неужели я дожила до этого дня!

— Ха-ха-ха, — недовольно закатила глаза Вероника, вздохнув. — Но ты права.

— И какая же услуга тебе нужна? Говори, я жду с нетерпением, — хитро прищурилась Алла Викторовна, показательно потирая ручки.

— Я прошу тебя взяться за ведение беременности одной девушки, — сказала Вероника, смотря в зеленые глаза Русановой. Женщина, услышав подобное, тут же изменилась в лице, недовольно поджав губы. — Пожалуйста…, мама…

Алла Викторовна, вздохнув, устала облокотилась на мягкую спинку кресла. Только в присутствии двоих своих самых близких людей она могла показать, насколько устала, насколько тяжело ей дается каждодневная работа, которая занимает практически все свободное время. Женщина никогда бы не отказала дочери в её просьбах, но она, к сожалению, была всегда самостоятельной и не нуждалась в помощи. Русанову, это не обижало, она гордилась, что маленькая девочка с зелеными глазами и карамельными волосами, которые она давно уже не заплетала в косы, превратилась в прекрасную женщину.

— Это не то, о чем можно так просто попросить, — покачала головой женщина, крутя на безымянном пальце правой руки единственное украшение — простое кольцо из желтого золота.

— Не думала, что ты так просто мне откажешь, — пожала плечами Вероника, скопировав манеру и интонацию Русановой.

— Не нужно тренировать на мне психологические приемы, я твоя мама, а не преступник, — произнесла Алла Викторовна, потянувшись за ежедневником.