Аферистка и Майор Воронцов. Семейное древо (СИ)

— Медленно руки за голову и на выход, тебя ждёт уютная одиночная камера, — холодно произнёс Олег, пропуская мимо ушей все едкие выпады женщины. Она развлекалась, тянула время, пытаясь вывести его на разговор, но мужчине было абсолютно плевать. Воронцов никогда не был одним из тех заинтересованных слушателей, которым злые гении раскрывают свою душу. Олег был черств.

— Как грубо, — закатила глаза Толстых, присаживаясь на подлокотник кресла. — А как же интересная сказочка на ночь, ты обижаешь меня своим безразличием, — обиженно протянула она, вытянув губы трубочкой. — Вероника будет лучшим слушателем, неправда ли, милая? — засмеявшись спросила женщина, переведя взгляд на дверь позади майора.

Олег посмотрел себе за спину и зло скрипнул зубами, в дверях действительно стояла Ладина, сжимая в руке его телефон. Она посмотрела в его холодные голубые глаза, но лишь на мгновение. Вероника пришла сюда не для того, чтобы тонуть в голубых омутах, а для того, чтобы не дать случиться непоправимому.

— Идиотка, — прорычал мужчина, возвращая свой взгляд к Маргарите.

— Это и вправду была больша-ая ошибка, — истерично засмеялась женщина, держа в руках пистолет, который она быстро схватила с подушки кресла. Оружие всё это время лежало на подушке кресла, которое стояло задней частью к Воронцову, поэтому он не мог заметить его. — Но только твоя, майор.

— Маргарита Альбертовна, я знаю, почему Вы убили брата и понимаю…,- попыталась заговорить Ладино, но в ту же секунду лицо женщины исказила гримаса злости и ненависти. Толстых направила на Веронику пистолет и Олег дернулся, пытаясь закрыть её собой.

— Ещё шаг и в твоём психологе станет на одну дырку больше, — насмешливо проговорила Рита, но уже будучи абсолютно серьезной. — Хочешь поиграть с судьбой?

— Мы можем просто поговорить, — тихо проговорила Вероника, делая шаг вперед.

— Ты можешь просто помолчать, — сквозь стиснутые зубы прорычал Воронцов. Он боялся сделать шаг, но только по одной причине — она стояла сейчас за его спиной и нарывалась на неприятности. Как и всегда.

— Да нет, пусть говорит, — кивнула Маргарита. — Застрелить я вас всегда успею, — пожала она плечами, чуть наклонив голову набок. — Ну давай, чего ты там понимаешь?

— Я понимаю, почему Вы ненавидели своего брата, понимаю, почему желали его смерти, — начала Вероника, но Толстых снова перебила её, глядя на девушку с сожалением во взгляде.

— О-у, милая, — поджав губы произнесла Маргарита. — Я не просто ненавидела Марка, я не просто желала ему смерти — я убила его и смотрела, как он корчится в агонии, пока в его глазах не потухла жизнь, — прошептала она. Ладина увидела в её сумасшедшем взгляде наслаждение, когда она говорила об этом. — Жаль только, что это длилось всего секунд десять. Кажется, я перестаралась с дозой, — усмехнулась Толстых.

— Вы пытались простить его? — спросила Ладина, заметив, как плечи Воронцова напряглись. Она понимала, что он боится, боится, что Маргарита выстрелит и попадёт в неё. Но Вероника всего лишь тянула время, она знала, что весь их разговор слышит полковник и подкрепление уже в пути. Им нужно было лишь усыпить её бдительность, заставить рассказать «почему» и «как» убила родного брата.

— Простить!? — удивленно переспросила Маргарита, на мгновение опустив взгляд в пол. — Эта тварь убила мою дочь и лишила меня шанса когда-либо еще стать матерью. Как ты думаешь, я пыталась его простить? — она не хотела услышать ответа, поэтому продолжила говорить. — Мой муж не выдержал и двух месяцев, хотя я его не виню, правда, — кивнула она, кусая губы, накрашенные алой помадой. — Кому нужна молодая, но бесплодная баба, которая еще и сидит на антидепрессантах. Вот тебе бы нужна была такая баба, майор? — спросила Толстых, но, снова не дождавшись ответа, засмеялась, а её глаза наполнились слезами. — Не нужна! — воскликнула она, всплеснув руками.

— Почему Вы так долго тянули, прошло больше двадцати лет? — спросила Вероника.

— Я винила во всём мужа, — ответила она, вздохнув, по её щеке скатилась одинокая слеза. — Ночь, трасса, мы едем домой и спорим. Я помню, как просила отдать Марку его долю, уехать из города и навсегда распрощаться с моей семьёй, чьей частью я никогда не была. Марк же ненавидел меня, я была дочерью его отца от второго брака, он так и не смог смириться, что после смерти его матери папа нашел новую жену, — она замолчала на мгновение, собираясь с мыслями. — Ни один мужчина в моей жизни не любил меня так сильно, как я в этом нуждалась. Не любил меня так сильно, чтобы не оставить без копейки в кармане, завещав всё своё имущество неблагодарному сыну, перед которым чувствовал вину. Не любил так сильно, чтобы плюнуть на долю в типографии и уехать к морю, где бы мы растили нашу девочку. Не любил так сильно, чтобы хотя бы раз за пятьдесят лет, что я есть, назвать меня сестрой. — Маргарита говорила и плакала, слезы просто катились по её щекам, а она продолжала сжимать в дрожащей руке пистолет.