Аферисты. BIG-ЛАЖА-TOUR, или Как развести клиента на бабло

– Шановни друзи! Розглянемо килька пытань культури харчування. Ось переедання. Особливо постийне. Через постийне переедання якийсь из клапанив выходыть з ладу. У звязку з цим видразу ж спостеригаеться повернення ижи – закидання клубкив у зворотному порядку з кишечника, а з ним – и лугу. Як що цей клубок, що по-вернувся, потрапляе у шлунок…

– Чего это он лепит? – спросил Ларчиков у Левы. – Он что, тоже хохол?

– Откуда я знаю.

– Ты же понимаешь по-украински?

– Трошки.

– Ну? Переводи.

– Про еду что-то говорит. О вреде обжорства.

– Блин, актуально! У меня же гастрит. Ну а дальше? Переводи.

– Ага, сейчас! – Фрусман хмыкнул и помахал официантке. Та подлетела – Маргаритой на метле. Не заглядывая в меню, Лева сделал заказ: – Самый жирный кусок свинины. Сала, сала побольше! И зажарить так, чтобы с корочкой. На гарнир картошку фри, но чтобы тоже с черной корочкой была. И только на сливочном масле! Острый соус есть? А перчик маленький, красненький? Да, картошечку уксусом полейте. Уксуса и специй не жалеть! Две кока-колы. Рюмку горилки и жареные шкварки – сейчас, сразу. Андестэнд? В смысле, розумиете?

Официантка и Ларчиков с немым ужасом смотрели на Леву…

Через полчаса Полянский закончил свою лекцию о неправильном питании. Публика ревела от восторга. В дальних углах затянули:

– «Нэсе Галя воду, коромысло гнеться. А за нэй Иванку, як барвынок, вьется…»

Мурлыча под нос «як барвынок вьется», в обнимку с каким-то мужиком за столик вернулся депутат.

– Вот, я вам потенциального клиента привел, – проговорил он. – Знакомьтесь, Юрий Андреевич Папардю, великий колдун. Великий и ужасный!

– Ну какой я ужасный! – добродушно заулыбался колдун. – Здравствуйте, друзья! – И рукой, похожей на черепаший панцирь, он крепко сжал ладони компаньонов.

– Между прочим, вместе начинали, – стал рассказывать Полянский. – В Ужгороде, в Доме культуры, выступали на пару. Юрка зал гипнотизировал, а я старперам лекции читал.

– О вреде переедания? – с искренним интересом спросил Ларчиков.

– Да. Я же врач по первому образованию. Потом только, позже, Высшую партийную закончил… Кстати, Лева, пока не забыл, вот. – И депутат протянул Фрусману большой белый конверт.

– Что это?

– Ты просил. Благословение от патриарха. На паломничество в Святую землю. Правда, предупреждаю – липовое.

Фрусман вынул из конверта плотный листок, на котором золотыми буквами был начертан некий текст.

– Супер! – выдохнул он. – В офисе у Вадика повесим. Если его, конечно, завтра не спалят. Офис, я имею в виду. А, Сергей Степанович?

– Завтра там весь РУБОП будет, – усмехнулся Полянский. – Так что? Записываем моего старинного друга в паломники? За счет фирмы, а? Услуга, как говорится, за услугу.

– Душа, ребята, тоскует по святым местам! – воскликнул Папардю, сжимая кулаки. – Ох, грехов на мне много, ох много!

– Ну, грехов-то у нас у всех достаточно, – пробормотал Лева и деловито полюбопытствовал: – А вы и вправду можете целый зал загипнотизировать?

– А, это ерунда для меня.

– И на сколько мест?

– Да хоть стадион. Лужники вот недавно гипнотизировал. Намаялся! Ох, грехи мои, ох грехи!..

Фрусман посмотрел на Ларчикова и прошептал:

– Ты врубаешься, какие перспективы?

– Не совсем, – задумчиво откликнулся Вадим.

– Чудак! Сотни, тысячи паломников. Им же можно внушить любую мысль! – Фрусман перевел взгляд на Папардю: – Вы знаете, нам такие люди очень нужны. Если вы еще и поможете кое в чем, мы вас в первой партии отправим.

– Да все, что вашей душе угодно! – заверил Юрий Андреевич. – Мне бы только грехи свои отмолить. Ох, много грехов, ох много!

– Грехи? – очнулся Ларчиков. – Это какие же грехи?

– Ну, вы представляете, чем колдуны моего уровня занимаются?

– Нет.

– Тогда вам лучше и не знать, – ответил Папардю, выпил, утер рушником губы.

Глава 17

Отправляясь в офис, Ларчиков прихватил с собой именной браунинг, который нашел на антресолях. Если не явится РУБОП, можно хотя бы застрелиться без чьей-либо помощи.

Верочка встретила начальство радостным кудахтаньем, полезла целоваться. Вадим имел неосторожность дважды переспать с девушкой и теперь никак не мог упорядочить отношения.

– Иди на место! – неожиданно для себя рявкнул он. Впрочем, тут же извинился, спросил почти ласково: – В баре, Вер, что-нибудь есть? Забыл из-за этих заморочек флягу наполнить.

– Остался коньяк со дня рождения. У меня в пятницу юбилей был. Четвертак.

– У тебя? Поздравляю. Вот давай и отметим. Тащи коньяк.

Они дерябнули из кофейных чашек. Коньяк был дешевый, молдавский, Ларчиков пил такой лет сто назад, во времена первых афер с Любкой Гурской. Плеснул еще по чуть-чуть.

– Ой, я окосею! – захихикала Верочка. Прыщики на ее лбу вспыхнули, словно новогодняя иллюминация.

– Ничего. Почешешь домой скоро.

– Что?

– Шабаш, говорю. Чеши домой. И всех остальных, кстати, отпусти.

– Ой, а как же вы? – заверещала секретарша. – Эти ж, бандиты, они приедут сегодня, они опасные! Очень вежливые, а это самое страшное. Я таких больше всего боюсь…

– Пей, дура! – прервал ее Ларчиков. – Сейчас здесь менты будут.