Аферисты - Славные времена

Беркин вскочил на ноги и какие - то секунды ещё сохранял боевой задор, тем более, что он был повыше, да и потяжелей Ишакова. Но опытному деятелю бензинового бизнеса потребовалось всего лишь мгновение, чтобы правильно оценить обстановку. С каким-нибудь Котярой или тем же Гномом с Ружьем, вообще с противниками из состава рядовой охраны и глупыми телохранителями всех мастей такой боец как Беркин справился. Если их было даже двое, а то и трое. Но перед ним стоял офицер. Офицер службы безопасности черте уж знает каких там закрытых в прошлом систем. И хотя Ишаков их покинул, однако его боевая стойка, полностью в расслаблености и даже будто обмягшая, говорила о том, что на взрыве одного удара или одного приема - Беркину светит категорическая крышка.

- Отойди, Ишак. - миролюбиво сказал Беркин. - Я желаю иметь беседу с Котом. Желаю провести дознание. Я обызался найти Гнома с Ружьем.

- Без рук?

- Здесь и сейчас - без рук.

- Добро.

Котяра оказался тоже не из слабаков и уже ползал на карачках, отыскивая на земле свою выбитую вставную челюсть.

- Кот! - позвал Беркин. - Бить не буду, жив останешься. Отвечай честно, где Гном с Ружьем?

- Не шнаю бошш, не шнашу! - нечто совершенно непонятное ответил Котяра, потом схватил с земли челюсть, сунул в зубы и завизжал вполне доступно для понимания. - Не знаю я босс, не знаю! За что пытаешь?

- Где Гном с Ружьем? - внятно и негромко повторил Беркин, сообразив, что до хорошенько избитого Котяры каждая мысль доходит только с третьего повтора.

- Гном? Утром отдыхать ушел.

- В ночь смерти Чуракова, ты где был?

- На вахте, шеф! Проверить можешь! Возле тебя, на первом этаже службу нес! Ни одна муха не пролетела, собака не пробежала...За что ты меня?

- Не скули, падаль. А Гном с Ружьем с тобой вахту нес?

- Да нет! Он в другой паре уже вторую неделю! При гаражах! А в ту ночь... Погоди. Он свободный был.

- С кем он теперь в паре? Ну, быстро?

- Да с Витькой Зерновым!

- А, черт! - Беркин бросил взгляд на руку, блеснувшую золотом часов и резко повернулся к вилле, тут же громко заорав. Нина! У меня ещё час и двадцать минут! Я свое слово держу и сдержу!

Он рванулся к рулю БМВ, но приостановился, чтобы бросить через плечо.

- Ишаков, я тебя прошу об одолжении. Закатай этого Кота в подвал под арест и держи до моего возвращения. Можешь оказать мне такую услугу?

- Без сомнений.

Серебряный БМВ задом вылетел сквозь ворота и исчез, словно растаял в воздухе.

Валерий тронул Комаровского за руку.

- Пойдемте, Альфред Викторович, спектакль окончен .

- Я устал! - капризно ответил Комаровский. - И хочу спать.

- Да, конечно. Подымайтесь к себе на третий этаж. Я позову вас, если надо будет. Но поспите, сегодня до вечера уже все будет спокойно.

У Альфреда Викторовича было иное мнение относительно второй половины дня, но афишировать его он не был намерен. Как, впрочем, и почивать - тоже. Надо было разорвать дистанцию между собой и шайкой местных бандитов всех видов и мастей - проще сказать, на время спрятаться, подумать и принять какое-то спасительное решение. По его разумению общая ситуация с каждой минутой только накалялась и становилась лично для него все более рискованной.

Он вошел в дом, на лифте поднялся на третий этаж и едва шагнул к библиотеке, где собирался посидеть, да поразмышлять, как навстречу ему вышла Вера...

М-да... Чтоб там не говори про величие и чистоту души человека, но новые тряпочки на теле, прическа и внешность его тоже много значит. А главное, что при умении всякий имидж можно быстро поменять в любую строну. Вера - поразительно изменилась в многократно лучшую сторону. Перед Комаровским стояла не грубая бабища, которая утром таскала на плече двадцатилитровый бидон с молоком и натуженно крякала при этом, а стройная, крупная дама цветущего возраста, чем-то напоминающая, как прикинул Комаровский, - оперную певицу в тех летах, когда она достигает полного расцвета всех своих дарований. Длинное платье, белая блузка, высокая прическа, черт побери - бидон уже из подвала на кухню такие женщины не таскают. Только улыбка осталась той же - доброй и немного зазывной.

- А я, Альфред Викторович, вам уже спальню приготовила. Мне так хозяйка сказала. Вон в той светелке, рядом с библиотекой.

- Как ты? - спросил Комаровский, абы что спросить.

- Сказки какие-то нынче у нас , Альфред Викторович... Я и вещички собрала чтоб восвояси от позора, а мне повышение дали. Спасибо вам.

Про себя Альфред Викторович душевно выругался неприличными словами, но пересилился и улыбнулся.

- Держись Комаровского, Вера! И жизнь будет прекрасна!

- Мне так совестно...

- Чего ещё тебе совестно?

- Да сама не знаю! - и засмеялась, смущенно запылав лицом.

- Скажешь там, что я до вечера отдыхаю. - бросил Комаровский и шагнул к указанной своей спальне.

- Вам ничего не надо?

- Ничего, - буркнул Комаровский и прикрыл за собой дверь.