Аффект

Когда я постучала, Брайн начала поиск в телефоне. Никто не ответил, поэтому я стала колотить в дверь кулаком. Спустя несколько минут прозвучала раздраженная тирада по-испански. Судя по тону это были ругательства. Я постучала снова и поднесла к «глазку» свой жетон.

– Открывайте, Ларри!

– На его имя ничего нет, – вполголоса сказал Брайн. – А вот у дяди, есть седан последней модели.

Тут Ларри Ковыч открыл дверь, и я осеклась, потрясенная его ярко-оранжевой пижамой.

– В чём собственно дело, господа? – Темные глаза Ларри были сонными, а поза – ленивой и вызывающей. Смерив меня взглядом, он насмешливо улыбнулся и потрогал едва заметный клин волос на выступающем подбородке.

– Хотим задать вам несколько вопросов, мистер Ковыч. Будем говорить здесь или внутри?

Он дернул плечом, затем отошел в сторону и сделал изящный жест рукой.

– Я всегда рад видеть у себя леди полицейского. Кофе?

– Нет. Позавчерашний вечер.

– Простите, не понял.

– Где вы были позавчера вечером, Ларри? С кем были и что делали?

Одновременно я обвела взглядом комнату. Маленькая, оформленная в вызывающих черно-белых тонах. Слишком теплая и пахнущая каким-то крепким мужским одеколоном.

– Конечно, я был с дамой. – Он блеснул белыми зубами. – И мы всю ночь занимались страстной любовью.

– У дамы есть имя?

Он потупил глаза с густыми ресницами.

– Как джентльмен, я не могу вам его назвать.

– Тогда я назову это имя сама, Оливия Браун?

Продолжая улыбаться, он поднял руки ладонями вверх.

Я махнула рукой Брайну, взяла у него телефон и, открыв фотографию Оливии, предъявила её Ларри.

– Вспомнили?

– Ах, эта… Прелестная Оливия. У нас был с ней давно чудный короткий роман, но я был вынужден положить ему конец. – Он театрально прижал руку к груди, сверкнув золотым кольцом на мизинце. – Она хотела от меня слишком многого. К сожалению, я служу всем леди на свете и не могу принадлежать одной.

– Вы положили этому конец? Выпустив в неё всю обойму из револьвера?

Насмешливая улыбка тут же исчезла с лица Ларри. У него отвисла челюсть, а лицо позеленело от страха.

– О чем вы говорите?

– Парень, если ты со вчерашнего вечера не смотришь телевизор, то сообщаю тебе официально, что Оливию Браун убили. Говорят, у вас был бурный роман и тяжелый разрыв, ты несколько раз приставал к ней и умолял вернуться.

– Нет, нет, ни в коем случае. – Легкий испанский акцент исчез, теперь это была речь коренного жителя Нью-Йорка. – Мы несколько раз виделись с Оливией после разрыва, вот и все. О'кей, я поначалу тяжело переживал разрыв и хотел её вернуть, но разве это преступление и это не повод убивать её, как вы могли подумать такое про меня?

– Вы приходили в офис, где она работала?

– Бывало, ну и что с того? Черт побери, что в этом такого? Хотел присмотреться, только и всего.

– А как насчет вашего чудного короткого романа?

Обессилевший Ларри, медленно опустился на стул. Было видно, что ему не по себе.

– Ничего особенного. У нас был обычный роман как у всех. Я приглашал её обедать, красиво ухаживал за ней, но однажды Оливия сама меня отшила, заявив, что встретила другого, нашла мужчину своей мечты. Это меня здорово задело, и я завелся. Думал, она кокетничает, хочет, чтобы я её начал уламывать и ревновать.

– Может быть теперь, вы назовете мне имя своей дамы, с которой были пару дней назад?

– Я его не знаю. О господи, я обходил клуб за клубом и слегка поразвлекся с девушкой у неё на квартире. Где-то на Ист-Сайде. Третья авеню. Дерьмо… Молли, Хизер, Джеси… Будь я проклят, если вспомню. Какая-то светловолосая девка, которой приспичило потрахаться.

– Подумайте, как следует, а то ваше алиби очень шаткое, Ларри.

– Послушайте, детективы! – Он на мгновение закрыл лицо руками, а потом провел ладонями по густым черным волосам. – Я понимаю, что вам надо найти крайнего и повесить на него убийство Оливии. Но я вам ещё раз официально заявляю, я не убивал её. С девкой которой я был пару дней назад, времени мы даром не тратили, о'кей? Мы покурили немного травки, добавили чуть-чуть спиртного. Поехали к ней, третья авеню. Я точно помню, что там. Где-то в районе Тридцатых улиц. Неподалеку от подземки, потому что в три утра я уже сидел в поезде. Самое позднее – четыре. Это была случайная связь. Кому какое дело?

Я кивнула на украшавшие стены фотографии обнаженных и полуголых девиц:

– Ларри, вы любите фотографировать?

– Что? Ах, вы про это? Я выгрузил их из сети и вставил в рамки. Я люблю смотреть на женщин, ну и что? Мне нравятся женщины, а я нравлюсь им. И не собираюсь их убивать.

На этом наш разговор был окончен.

– Тоже мне Дон Жуан, – выразился Брайн по дороге к машине.