Аффект Дьявола

Нет, я определённо сбегу. Мне нужно просто оказаться вне Давида и Оксаны, привести мысли в порядок и вернуться к ним той самой подругой, которую они знали несколько последних лет. И которую, прежде всего, знала я сама.

На даче действительно холодно, несмотря на начало июня. Оксана болтает без умолку, сокрушается, что сирень уже отцвела. Расставляет на столе бокалы и открывает упаковку со слайсами сыра. А Невский молчит, занимаясь своими мужскими делами – обеспечить «его девочкам» комфорт. Растапливает камин, закатав рукава рубашки по локоть.

Он так и сказал про нас – мои девочки – когда открывал перед нами дверцу такси. Интересно, он и до этого момента так к нам обращался? То ли я раньше просто не придавала этому значения, то ли Давид решил добить меня сегодня окончательно. Его пиджак – на моих плечах. Оксана заявила, что ей тепло и так, а я как последняя дурочка не могла взять и просто отдать его Невскому. Потому что мне казалось, что это порвёт ту связь, что была между нами. Глупо, правда?

– Ну, давайте выпьем, теперь уже нашей тесной компанией. А то у меня от тостов в клубе уже голова кругом пошла. И не запомнить было, кто кому и чего желал.

Оксана поднимает бокал вина и смотрит на Давида. Я знаю её этот взгляд, в нём столько всего – обещание, немое восхищение, безграничная любовь. Она влюбилась в него сразу, как только мы познакомились в баре, когда к нам подсел Невский и спросил, не хотим ли мы разнообразить вечер. В тот момент мне пришлось поспешно проглотить готовое сорваться с губ пожелание, чтобы он шёл на все четыре стороны, потому что подруга согласилась мгновенно.

Тогда Давид мне не понравился от слова «совсем». Показался слишком наглым, самоуверенным и малопривлекательным. А сейчас невольно задумалась, не сложилось ли бы всё иначе, если бы я тогда тоже проявила к нему интерес. И это тоже глупые мысли, не имеющие ни малейшего права на существование.

– Давайте. – Невский тоже поднимает бокал, не сводя с меня взгляда, под которым моё лицо начинает «гореть». – За вас, мои девочки.

Нет, он это определённо специально. Я залпом выпиваю бокал вина и хватаю бутылку, чтобы наполнить его снова, но Невский делает какое-то молниеносное движение, и его пальцы ложатся поверх моих.

– Первое – наливает всегда мужчина, если он имеется за столом. Второе – руку разливающего не меняют.

Оксана смотрит за этим с интересом и улыбкой, и я тоже растягиваю губы в кривоватой усмешке. Выпитое вино ударяет в голову, и мне всё это начинает казаться забавным. Хотя, смеяться стоит в последнюю очередь, ибо в том, что я, кажется, влюбляюсь в парня своей лучшей подруги, нет ни капли юмора. Разве что он походит на извращённую шутку, одну из тех, которые иногда любит подкидывать людям судьба.

– Ребят, я вам не мешаю? – хихикает Оксана, и только тогда Невский убирает свою руку с моей ладони.

– Кхм, – я откашливаюсь, чтобы скрыть смущение. Оглядываюсь, судорожно соображая, на что перевести тему. Не обсуждать же обстановку кухни?

– А я вот думаю, может, пока мы отдыхаем, ещё вечеринку замутить? Только не всей этой компанией, а наших позвать. Человек десять-пятнадцать. Как думаете? – предлагает Окс.

Мне, по правде, наплевать. Это ребята – тусовщики, каких поискать. Я же вполне спокойно отношусь к таким мероприятиям.

– Да не знаю, – пожимаю плечами, снова отпивая вина.

– Что ты не знаешь? Видела, как тебя парни сегодня взглядом пожирали? Тебе надо чаще себя вот так преподносить. Вон какая ты у нас красавица.

Окончательно смущаюсь, не помогает даже алкоголь, который уничтожаю жадными глотками.

– Перестань, Окс. Мне сейчас совсем не до парней. Впереди поиски себя, ну и места работы.

– Одно другому не мешает. Хороший трах – в первую очередь.

– Скажешь тоже.

– Скажу. Но ладно, давайте чем-нибудь займёмся, а то меня вырубит раньше времени. – Она встаёт из-за стола и выходит из кухни, напевая: – А у нас сегодня така-а-ая но-о-очь.

Мы остаёмся с Невским наедине. Он не сводит с меня взгляда, под которым становится окончательно не по себе. Надо было отказываться от дачи и оставаться в клубе. А утром проснуться в постели Славика и забыть про недостойные мысли, что так быстро меня охватили.

– Ты напряжена.

Давид не спрашивает – произносит эти два слова уверенным тоном, а мне ничего не остаётся, как снова растянуть губы в кривой улыбке.

– Для этого нет причин, – пожимаю плечами, пытаясь убедить в этом то ли его, то ли себя. Впрочем, выходит плохо – не верю себе самой ни на грамм.

– Совсем нет. А то у меня ощущение, что ты боишься.

– Кого?

– Подумай.

– Тут я только тебя могу бояться, но это абсурд.

– Неа. Я не о себе. Ты же знаешь, что я кусаюсь только если меня попросить.

– Дав…

– Что? Люблю, когда ты смущаешься. Такая клёвая.

– Ну хватит. А то я буду клёвой бесперебойно. Так кого я боюсь?

– Значит, не поняла?

– Нет. Слушай, у тебя нет ощущения, что что-то не так?