Аффект: практика судебной психолого-психиатрической экспертизы

В данном случае не вызывает сомнения тот факт, что актуальная криминальная ситуация повлияла на поведение Д. при совершении им правонарушения, что в тот момент у него имело место особое аффективное состояние, значимое при оценке способности обвиняемого к произвольной регуляции своего поведения (с точки зрения волевого критерия вменяемости). Однако сосуществование в одном заключении выводов о физиологическом аффекте и ограниченной вменяемости, на наш взгляд, неправомочно. Такая практика «параллельного» заключения при решении основного экспертного вопроса представляется несостоятельной, поскольку в этих случаях имеет место своего рода дублирование алгоритма обоснования заключения, а главное – обоснование по существу разных с правовой точки зрения норм при ответе на один и тот же вопрос о вменяемости.

Наличие таких очевидных предпосылок, как особая «органическая психика», длительная субъективно значимая ситуация, особое аффективное состояние обвиняемого на момент совершения правонарушения, соответствующее критериям физиологического аффекта, в данном случае облегчает работу психиатра-эксперта и, с нашей точки зрения, объективно отражает суть экспертной проблемы. Альтернативным (при отсутствии достаточных критериев диагностики физиологического аффекта) могло быть решение о признании Д. ограниченно вменяемым, но не решение типа: «…оказало существенное влияние», которое является неопределенным по своим правовым последствиям, а главное – не соответствующим адекватной оценке настоящей экспертной ситуации.

Представляется, что при судебно-психиатрической квалификации подобных аффективных состояний в рамках комплексной психолого-психиатрической экспертизы могут быть выделены следующие варианты экспертных решений: 1) квалификация состояния как физиологического аффекта (неполная возможность сознательной регуляции своего поведения); 2) признание лица ограниченно вменяемым (неполная возможность сознательной регуляции своего поведения); 3) констатация у него эмоционального напряжения, «оказавшего влияние на его поведение». Эти варианты отличаются не только дифференцированной трактовкой юридического критерия, но и своими принципиально различающимися правовыми последствиями:

– квалификация правонарушения соответствующими статьями (ст. ст. 107, 113 УК РФ), предусматривающими иные санкции при первом варианте экспертных решений;

– при втором варианте – смягчающее вину обстоятельство в соответствии со складывающейся судебной практикой (имеющаяся в этом случае информация весьма противоречива и недостаточна);

– отсутствие практически каких-либо правовых последствий при констатации возможного «влияния эмоционального состояния на поведение».

Что же касается заключения об ограниченной вменяемости, то эта самостоятельная правовая категория не может сосуществовать с квалификацией состояния субъекта в рамках физиологического аффекта, однако для его обоснования приемлемы результаты психологического исследования.

Приведенное наблюдение свидетельствует о необходимости разработки адекватных методик экспертизы аффективных состояний, интеграции возможностей патопсихологического и психопатологического методов исследования с учетом ст. 22 УК РФ.

С.В. Данилова, A.П. Ульяненко Ограничение способности к осознанно-волевому поведению при аффективных реакциях [23]

В практике судебно-психиатрической экспертизы аффективные реакции, возникающие в ответ на фрустрирующие ситуации, встречаются очень часто. Многие исследователи подчеркивали, что в генезе психогенных расстройств наряду с предшествующей астенизацией, а также интенсивностью и личностной значимостью психотравмирующей ситуации большое значение имеют индивидуально-психологические особенности. В.Н. Мясищев (1960) отмечал, что психическая травма становится психотравмирующей, если касается значимых сторон личностной адаптации. Н.К. Шубина и Н.И. Фелинская (1970) подчеркивали, что каждому типу личности соответствует определенный «патогенный фактор внешней среды».