Афган неизведан. Книга 3

Я лежу под одеялом, новая зимняя тельняшка приятно греет тело. В казарме всего плюс тринадцать градусов по Цельсию. Приходиться сворачиваться в позу эмбриона. Сержанты разрешили разобрать шинели и укрыться им поверх одеял. Вот так намного теплее.

Я круглые сутки вижу ее полосы, она настоящая и ее никто не отнимет у меня. Как же я боялся надеть в армии обычную майку, слава провидению, сия чаша миновала меня. Отсчет начался. Приятное ощущение по всему телу. Видимо пришел нужный, полезный адреналин. Через четырнадцать дней мы сделаем наш главный прыжок из огромного «Илюши», небесного кита десантников. Скорость корабля при десантировании личного состава будет составлять 350-400 километров в час, так сказал командир взвода. Как оказалось, он и сам любит прыгать из ИЛ–76. Через пять дней станут известны списки парашютистов по кораблям. Мне нисколько не страшно. Если рассуждать здраво, а разве у нас есть выбор? Все же холодно, спать! Прыжки с кукурузника, это уже в прошлом, такие прыжки и на гражданке можно, а с ила только здесь, в десанте. Неужели у всех парней такое же состояние, жажда третьего прыжка?

Совсем недавно я не мог уснуть и всю ночь ворочался перед первым прыжком, волновался прилично. А сейчас, только восторг и улыбка идиота на лице, даже ночью. Может быть, нам в кисель чего-нибудь добавляют? Так, ради смеха или в качестве эксперимента? Лекарство против страха? Сержант злится, когда я смотрю выше его взгляда и улыбаясь. Он не может понять, почему я всегда ржу и думает, что я потешаюсь над ним. Странно спать не охота, схожу, пожалуй, в туалет…

Я поднялся с кровати, рота мирно спит. Странно побаливает правая нога с внутренней стороны колена. Ноет почти, ладно, к утру пройдет. Сержант ворочается под тремя одеялами и несколькими шинелями, довольно похрюкивает. «Сегодня жареной картошки не требует, сытый, боров».

Я сходил в туалет, вернулся, посмотрел на свой новенький берет, взял его к себе, поправил кокарду и положил под подушку. Черт возьми, он словно светло-синий теплый плюшевый медведь. Теперь постараться уснуть. Завтра придет психолог, ходят слухи, будет отбирать в Афганистан, пока предварительно… Афган, где ты, что ты за зверь? Манящая чужая планета.

Кто бы мог предположить, что я не буду прыгать этот прыжок с ротой. Нога моя к утру распухла так, что я с трудом встал в строй роты. Через три дня я попал на операционный стол нашего батальонного врача. Мне повезло, я быстро выписался, пролежав всего пять дней. Как я не торопился, оказалось, что моя рота уже совершила третий прыжок с ила. Я был в бешенстве, это еще мягко сказано. Я отправился к командиру роты и потребовал третий прыжок, хоть с чертом, но выньте и положите, положено по учебной программе. Сомнения мои просто испарились, я был просто обуревший дед ВДВ и делал свой сотый прыжок.

Вскоре связались по телефону с командиром учебной дивизии, и он, к удивлению, всех офицеров приказал обеспечить мне прыжок с Ил-76.

Через неделю я летел в одном самолете с Грачевым и управлением дивизии, там еще и разведрота летела. И вот по сирене, третьим потоком я покидаю темное брюхо Ил-76. Ветер бьет в лицо тысячами снежинок. Я в свободном падении долгих три секунды, это вечность! Купол открылся штатно, я снова не стал выдергивать кольцо. Мой белый купол раскрылся надо мной. Приземлился я рядом с лесом, в хороший глубокий снег. Вытянул себя из-под наста наполненным куполом. Летел почти до самого БМД, который забрал меня на точку сбора десантников. Сержант Цибуля весьма удивился, что я еще жив и смело совершил свой третий прыжок. Ведь в казарму меня привез сержант из разведроты дивизии, с самого Гайжуная меня на газике вез в Каунас.

– Цибуля, забирай своего бойца! – с порога сказал разведчик.

– О! Так он что, живой? Удивительно…

– Зря ты так, сержант, хороший солдат и прыгнул отлично.

Сержант уехал в Гайжунай, а Цибуля подошел ко мне перед отбоем и негромко сказал:

– На хрена ты, Санек, сегодня прыгал? Ты не в себе, слон? Я тебя, борзого, все равно в Афган пошлю, чтобы ты меня век помнил…

– В Афган, так это круто, плац чистить не придется от снега. А если по чесноку, не вам решать, товарищ сержант, кого из курсантов в Афган посылать… Напугали…

Все же подсобил с Афганом мне замок, вот я все и помню.

Был у нас такой прапорщик роты и старшина Грибанов

Как раз тут вспомнил под вечер Каунас и нашу учебку. Хочу немного освежить в памяти.

Однажды сержант и замок предупредил наш взвод, что скоро мы – слоны и шланги – познакомимся со старшиной нашей роты гвардии прапорщиком Грибановым.

«Вот тогда вы у него попляшите, душары! Он вам покажет стропорез!» – так нас напутствовал сержант Ваня Цибуля.

Зная прескверный характер нашего сержанта, мы, конечно, готовились к худшему. Ну что же, с сержантом нам не повезло, нужно ждать появления старшины доблестной третьей роты и готовиться к худшему. Однажды это случилось…

– Дежурный по роте на выход! – словно подорванный закричал курсант-дневальный.