Афган: разведка ВДВ в действии. Мы были первыми

Склон перешел в пологий подъем, приближая нас к верхнему плато. Сигнал «Внимание» – группа в готовности к бою легла за укрытия, дозорные оглянулись, чтобы синхронно сработать на случай душманской атаки. До самой вершины лежал серебристый при звездах снег. Я пытался разглядеть на нем нечто, похожее на следы – ничего! Пожалуй, сделаю привал, чтобы собраться с силами перед броском на вершину. Просигналил. Принято. Стоя на коленях, перемотал портянки, поправил снаряжение, на ствол автомата навинтил ПБС. АКМС 7.62 мм с прибором бесшумной беспламенной стрельбы на случай тихого устранения «духов». Магазин с трассерами я сменил на магазин с патронами с обыкновенным сердечником. Трассера я брал с собой для целеуказаний при необходимости плотного или сосредоточенного огня по противнику, моя очередь укажет разведчикам конкретную цель.

Ладно, отдышались, силы восстановили, пора обследовать верхнее плато хребта.

– Сафаров, Баравков, связист – за мной, Прокопенко, контролируешь тыл.

– Есть.

Разведчикам определил сектора наблюдения, Нищенко с Фетисовым поручил контролировать склон горы со стороны кишлаков.

– Дозор, вперед.

Мухаметзянов с Ксендиковым выдвинулись к вершине, я с группой захвата и связистом следовал за ними. Ветер утих, улучшилась видимость, хорошо были видны лежащие внизу кишлаки, но все равно неспокойно: а вдруг «духи» заминировали подходы к верхней площадке? Дело не только в том, что они вели наблюдение за нами, им же надо отдыхать, питаться, то есть отвлекаться от охраны поста. Прикрыться минами на уязвимых участках – вполне рабочая ситуация, впрочем, мины для «духов» пока дефицит, проще гранаты вывести на растяжки.

Мухаметзянов подал сигнал. Пригнувшись и проскочив между валунов, я сблизился с дозором. Старший дозорный в ночной прицел изучал выложенное из камня сооружение, темневшее перед нами.

– Виль, дай-ка.

Сержант подал прицел. Прижавшись к окуляру правым глазом, я изучал объекта внимания – следов не видно, возможно, припорошило снегом, дымком не пахло. Каменный склеп был перекрытым и замаскирован под рельеф вершины. С воздуха его не было видно, он сливался с фоном снежного покрова. А дальше? Система была построена с обзором в сторону аэродрома, базового лагеря. Основной сектор наблюдения – западное направление, составлял примерно градусов 90, захватывая аэродром и полосу до складов ГСМ у Ходжабугра. Хорошее дело, «духи» не сегодня контролируют нашу инфраструктуру, отвергая рискованные варианты выхода на ближние подступы к подразделениям нашего соединения. С вершины Черной горы для них открывалась прекрасная панорама визуального наблюдения за советскими войсками, в том числе за их передвижением.

– Игорь, расположи ребят по кругу, развиднелось, «душки» могут пожаловать прямо сейчас.

– Двое прикроют тыл, товарищ лейтенант, двое от долины.

– Пойдет, размещай парней. Гена, Сергей – за мной.

След в след очень мы осторожно подходили к груде камней, уложенных таким образом, что, расположившись в них, можно вести наблюдение в сторону нашего городка, до которого было около семи километров. Сам городок, возможно, не просматривался на всю глубину, но подходы к нему с восточной стороны от домостроительного комбината были как на ладони. Боевое охранение с элементами обороны также попадало под наблюдение противника – не зря Сашка беспокоился о безопасности взвода. Хорошо видна каменоломня…

Что там дальше? Стоп. Каменоломня? Черт! Ну-ка! А не отсюда ли «духи» выследили машину с нашими бойцами, приехавшими за мраморной крошкой в карьер? Что это? Совпадение? Выходит, с Черной горы была дана информация душманскому отряду, совершившему дерзкий налет на безоружных советских солдат! Мысль ошарашила таким поворотом дела. А что? Реальный ход событий.

– Товарищ лейтенант, смотрите, – прервал размышления Сафаров.

На хребте за кишлаком в противоположной от нас стороне загорелся костер, затем другой – совершенно четко виднелось колеблющееся пламя. В кишлаке, оказывается, спали не все, он жил своей тайной и только ему ведомой жизнью – кишлак ожил: ответил один фонарик, за ним два других, вон – еще… Костры приобрели мигающий фон определенной системы. Тело сжалось в тревожном ожидании – вот-вот загорится огонь на нашей горе. В этом была полная уверенность. Но нет! Не видно.

– Обмениваются, сволочи, – выругался Баравков.