Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Я ударил по тормозам. Дряхлая «Тойота» едва не развалилась на части, и ее тормозной путь был слишком длинным, чтобы я успел развернуться. Один из людей поднял автомат стволом вверх и дал короткую очередь.

Мы остановились.

— Приехали, — тихо сказала Валери.

Люди неторопливо шли к нам.

— Не делайте резких движений, — предупредил я.

— Кирилл, — изменившимся голосом сказал адвокат, — что будем делать?

— Умирать смертью храбрых, — зло ответил я. — Почему этот вопрос вы задаете только сейчас?

— Послушайте, — вмешалась Валери, — может быть, вы поспорите в другой раз?.. Интересно, что они от нас хотят?

— Проверить водительские права, — усмехнулся я. — Наверное, я превысил скорость.

Сидеть в кабине и дожидаться, пока эти обделенные гуманностью горцы подойдут и станут выволакивать нас, было бы глупо. Я первым вышел на асфальт, сел на горячий капот и сунул руки в карманы. Наши пассажиры отошли на обочину, опустились на корточки и стали с интересом следить за развитием событий.

Афганцы вели себя достаточно бесцеремонно, как, впрочем, мы того и заслуживали. Бородатый мужичок, бритый наголо, покрытый круглой шапочкой, рывком повернул меня лицом к машине, заставил опереться о нее руками и быстро обыскал. Мои карманы опустели, но по этому поводу я не стал сильно печалиться — там ничего особо ценного не было. Затем он таким же образом обыскал адвоката и Валери. Я молча терпел, когда руки афганца шарили по карманам ее джинсов. Это еще не самое страшное, думал я, когда нас, легонько толкнув в спины, повели куда-то вверх по тропе, вдоль ряда серых мазанок.

Валери шла рядом со мной. Я время от времени кидал на нее взгляды. Она была спокойной, сосредоточенной, и в ее глазах я не смог различить страха, хотя, кажется, мы впервые с начала нашего путешествия так крепко вляпались в неприятность. Почувствовав мой взгляд, она повернула голову и улыбнулась краем губ. Так улыбаются, конечно, с петлей на шее, и все же!

Адвокат шел за нами, я не оборачивался, да и необходимости в этом не было. О чем говорить, если мы даже не представляли, что ждет нас в ближайшее время. Афганцы тоже молчали. Они конвоировали нас с таким оттенком скуки и обыденности, будто им каждый день приходилось останавливать на дороге машины, угнанные представителями великого северного соседа.

Мы свернули в проулок. Один из афганцев подошел к сараю, отпер большой амбарный замок на его дверях, открыл одну створку и жестом пригласил нас зайти внутрь.

Я, как истинный джентльмен, пропустил Валери вперед, затем вошел сам. Адвоката, кажется, слегка подтолкнули хлопком в спину.

Дверь за нами закрылась, клацнул ключ в замке. Мы стояли в полусумрачном сарае без окон, свет в который проникал через щели в двери. Земляной пол, голые серые стены, потолок, с которого, как электропровода, свисают соломинки… Я почувствовал, что мои губы неудержимо расплываются в улыбке.

— Кажется, вы чему-то радуетесь? — спросил адвокат, присаживаясь у стены на землю.

— Мне смешно.

— Это бывает, нервы… Ах, мерзавцы, трубку отобрали, так бы закурил перед смертью.

Валери стала тарабанить кулаками в дверь. Я подошел к ней и положил руки на плечи:

— Не шуми, а то тебе предоставят отдельную камеру.

— Ты предлагаешь спокойно дожидаться, когда нас расстреляют? — спросила она, резко обернувшись.

— А ты предлагаешь выломать дверь?

— Но ведь надо же что-то делать?

— Надо, — согласился я. — Спроси, к примеру, у господина адвоката, так сказать, руководителя нашей экспедиции, что он намерен делать дальше, кроме как мечтать о своей трубке.

— Не надо острить, Кирилл, — унылым голосом отозвался из своего угла Рамазанов. — Никто не давал вам гарантий, что все пройдет гладко. Я предупреждал, что мы идем на риск.

— Имейте мужество признать свою ошибку, а не списывайте ее на риск, — ответил я.

— Вот как, ошибка? А уверены ли вы, что мы благополучно дошли бы до места пешком, через горы? Вы можете дать стопроцентную гарантию?

— Да что вы подсчитываете проценты! — отмахнулся я. — Есть такие понятия, как обоснованный риск и бесшабашность, которая часто граничит с мальчишеской неопытностью.

— Ну вот, договорились! Значит, я, по-вашему, мальчишка?

— Да замолчите же вы! — крикнула Валери. — Как бабы в переполненном троллейбусе! Нам больше не о чем говорить?

Я был зол на адвоката, но замолчал и даже устыдился своей несдержанности, сел под дверями, прижался лбом к доскам, рассматривая через щель узкую улочку, щербатый дувал и человека с автоматом, сидящего на корточках. Валери ходила по сараю из угла в угол.

— Глупо, глупо почти достигнуть цели и попасться в лапы бандитам. Что им от нас надо? Деньги — у меня было около тысячи долларов — они забрали, автомат забрали, рюкзаки забрали.

Адвокат сидел с закрытыми глазами.

— Надеюсь, — медленно сказал он, — никому из нас не надо напоминать, что только одно слово про наркотики автоматически подводит нас к пуле. Нас, — повторил он. — Я имею в виду себя и Валери.

Я скрипнул зубами: