Афганистан. Честь имею!

Однако он поступил так, как поступает настоящий человек, настоящий офицер, чтобы другим, окружающим было лучше. Он поступил так, как учила его мать, — помог людям.

Собираясь в Кабул, Сергей узнал, что в тот же день туда необходимо попасть и другому офицеру из их подразделения. Но тому через несколько часов предстоит вылететь на задание. Тогда Сергей и предложил офицеру поменяться, тем более группа состояла из его бывших подчиненных. Комбат не стал возражать и дал добро…

Похоронили Сергея Владимировича Столяра на Восточном кладбище. Каждый день в течение пяти лет мать и отец приходили навещать сына. Потом у Галины Арсентьевны ухудшилось здоровье, стали реже ходить на кладбище. Но и сейчас каждую субботу или воскресенье, все праздники и дни рождения супруги Столяр проводят на могиле сына. У них еще заведено, что как только в семье появляются цветы, они несут их сыну. Сергей очень любил цветы, и в особенности розы. Если случалось появляться ему у матери на работе, то он обязательно приходил с букетом роз. Двадцать лет Галина Арсентьевна принимала от сына цветы. И вот уже больше двадцати лет, как она их носит ему.

Памятник погибшим в Афганистане «Черный тюльпан» находится недалеко от работы Галины Арсентьевны Столяр. Она часто приходит к мемориалу. И отыскав на камне строчку «Столяр С. В.», подолгу стоит, вспоминая прошедшую жизнь, вспоминает сына, свою кровинушку…

Нежная душа

Какая же нежная душа скрывалась за спецовкой этого слесаря‑газовика, а потом — за тельняшкой десантника‑спецназовца! Все, кто знал Сашу Аболика, подчеркивают его скромность, деликатность. Мама Лариса Илларионовна, вспоминает его детские страдающие глаза, если ей приходилось показывать, что он ее огорчил. Хотя таких моментов было немного.

Как он любил своих родителей и брата Гену! Гордился, что и мама, и отец, Иван Иванович, работают на прославленном Минском тракторном заводе. Вдали от дома он всегда носил в кармане упрятанную в целлофан от пота и непогоды, обшитую нитками по краям фотографию счастливых и еще молодых папы и мамы. Он, нежный и любящий сын, сделал из фотографии родителей свой драгоценный талисман.

А в письмах к брату, наряду с юношеской бравадой и юмором («чистые погоны — чище совести», «не рвусь я в командиры») сквозит такая пронзительная доверчивость, какая может быть только между настоящими братьями, — братская. Саша присылал Геннадию из Афганистана разрисованные и исписанные стихами листки из записной книжки. В их не только записи известных песен модной в то время группы «Машина времени»: «Но верил я — не все еще пропало, пока не меркнет свет, пока горит свеча». Там же записи песен, которые сочинялись и исполнялись солдатами и офицерами:

Вот машины идут
По дороге крутой.
Может, кто‑то из них
Не вернется домой,
А придет лишь домой
Телеграмма в пять строк…

Тут и рисунок разваленных сапог, которые протопали по Афганистану 730 дней. На другом листочке подсчеты: «2 года — 24 месяца — 104 недели — 730 дней — 17 520 часов — 1 051 200 минут — 63 072 000 секунд».

«26 марта 1983 года часть перебросили в другое место, в долину Чирикар. Нашему взводу досталась „горочка“ раза в четыре выше, чем в Панджшере».

Житель равнинной Белоруссии, Саша Аболик не мог привыкнуть к афганским горам, и душа его тосковала по родному Полесью.