Афганистан. Честь имею!

«…и вот не знаю, с чего начать и что писать. Напишу все, как было. Высадили их, как всегда, с вертушек. Но высадка прошла неудачно, их вычислили „духи“. Заняли они оборону на сопке. Просидели там сутки. Хотели сменить место, выстроились: головной дозор, основная группа и тыловой дозор. Саша попал в головной, и они пошли первыми. Только спустились с сопки, и тут „духи“ их встретили огнем. Они сразу приняли удар на себя. Началась перестрелка. Потом поступила команда отступать. Они начали отходить перебежками, и в это время, когда Саша приподнялся и начал бежать, в него попала очередь разрывных пуль в таз. Потом его вынесли ребята в укромное место. С ним были еще двое ребят. Их ранило. Один из них — Сашин земляк, с Кировоградской области, с Александровки… Саша держался мужественно, как и подобает десантнику. Он остался бы жить, но плохие погодные условия и „духи“ не давали садиться нашим вертушкам. „Духи“ постоянно вели шквальный огонь. Саша погиб в результате потери крови. Ведь в этих боевых условиях медики сделали все возможное, но этого оказалось недостаточно. Слишком большими были раны…»

…Хоронить Сашу вышли все жители поселка, много приехало из соседних сел. Отзвучал прощальный салют. На могиле стоит монумент из горного лабрадорита, с которого зорко вглядывается вдаль молодой десантник Александр Гордиенко. Он навеки остался двадцатилетним солдатом Отечества.

Он мечтал о многом. Воюя с душманами, надеялся на встречу с родными и близкими после демобилизации. Не раз представлял минуты встречи. Он верил в нее. Про это писал в своем последнем письме родителям.

«Здравствуйте, мои родные мама, папа, Таня и Саня! Наконец‑то нашел время написать вам письмо. Сразу пишу, что я жив‑здоров. Письма ваши получаю. Вы уж извините, что так долго не писал. Все некогда. Ведь служу не в Союзе, это там после года намного больше свободного времени. Живу я нормально, очень скучаю за вами. Знаешь, мам, когда я приеду домой, мне надо обязательно съездить на море. Потому что мы ходим на боевые выходы в горы и там бываем по двое суток и, как сама понимаешь, спим на камнях. Хоть и одеваюсь хорошо, но все равно, когда холодно, все тело сводит. Так его надо отогреть, отогреть свои старые косточки. Ты спрашиваешь, воюем ли мы с „духами“? А как же, это наше основное. Ну все! О службе больше писать не дубу. Погода здесь еще нормальная, днем жарко, а вот ночами прохладно. Уже начинают увольнять дембелей, так что скоро к нам придет новое пополнение. Со мной, мам, служат, в основном в моем взводе, кировоградские ребята, то есть с Александровки, Знаменского, Головановского районов. Мы уже переходим на зимнюю форму одежды. Мам, мне самому так хочется прийти домой, отдохнуть от всего этого. От этих подъемов, тревог, этой стрельбы. Знаешь, мам, меня от этих „духов“ уже тошнит. Стрелял бы всех подряд! Здесь такие багача (то есть пацаны по‑афгански), по 14–15 лет, ходят с „бурами“, то есть такая винтовка английского производства. Знаешь, вообще борзая вещь. Ну, у меня пока все. Все, что мог написать о службе, написал. Больше писать нельзя.

Большое спасибо Танюшке, она мне пишет больше всех.

Бабушке передавайте привет и напишите, получила ли она мою открытку с днем рождения?

Желаю вам счастья, крепкого здоровья, успехов в работе, а также дождаться меня.

Целую всех крепко‑крепко.

Ваш сын Саня.

Всем передавайте привет.

Ноябрь, 1986 год».