Афганистан. Честь имею!

…10‑й «А» класс кировской школы № 29 замер в строю на последней своей линейке на открытии учебного года. Последний учебный год, последние усилия, и… прощайте, любимая школа, учителя. Впереди такая интересная жизнь, столько перспектив, столько желаний. Стоял вместе с другими в этом строю и Костя Колпащиков — любимец класса, самый добродушный, миролюбивый. И никто, ни один человек предположить не мог тогда, что этот добродушный парень с ласковым прозвищем Винни‑Пух уйдет на войну и будет рваться в самые горячие точки, в самые опасные места.

Теперь сценарий школьной линейки изменился. В числе героически погибших в боях выкликают имя:

— Константин Колпащиков!

— Младший лейтенант Константин Колпащиков, — размеренно звучит срывающийся дискант, — пал смертью храбрых при исполнении интернационального долга в Афганистане…

Да, это был страшный удар для всего бывшего десятого «А» выпуска 1984 года.

Этот пухленький, приветливый мальчик никогда не претендовал на главные роли, много болел в детстве и ничем выдающимся не отличался. Ходил в драмкружок «Диалог» в городском Дворце пионеров. Любимой была роль Винни‑Пуха. А еще ребята звали его Болек — по имени одного из добродушных героев мультфильма.

Но, видно, за добродушным обличьем не каждому дано было рассмотреть задатки личности незаурядной, волевой, мужественной.

Как‑то в седьмом классе он попросил классного руководителя Людмилу Георгиевну Рудницкую отпустить его в Москву. Оказывается, прочитал он в журнале «Юный техник» о Всесоюзном конкурсе на лучший проект космического эксперимента. Теперь вот вызов получил в Звездный городок.

Потом Людмила Георгиевна признается: «От любого ждала, только не от него».

Еще большее удивление вызвало возвращение Константина с дипломом, подписанным летчиком‑космонавтом Г. С. Титовым.

Все, что было в Косте хорошего, — это от родителей — Николая Филипповича и Лидии Васильевны. Они хотели, чтобы сын изучал иностранные языки, поэтому и отдали его в школу с английским уклоном.

Костя быстро взрослел. Это подтвердилось его выбором — решением стать военным. Он нажал на учебу, стал заниматься парашютным спортом. Подал документы в Московский военный институт иностранных языков. Но военкомат решил отдать предпочтение другим. Не отчаялся. Поступил разнорабочим на завод. В армии стал десантником. Служил в Германии, в Прибалтике. За время службы только укрепился в решении поступать в институт иностранных языков. Демобилизовавшись, взял направление и поехал поступать.

После экзамена по физической подготовке треть абитуриентов отсеялась. Другие экзамены сдавал хорошо. Но по английскому языку ему поставили «четверку». Его требования задавать дополнительные вопросы, так как он хотел получить «отлично», повергли в шок видавших виды преподавателей. Такой наглости они еще не встречали на вступительных экзаменах. Но этот нахал им понравился своей настырностью. «Я должен получить „отлично“», — настаивал Костя.

Он получил свои пять баллов. Поступил. И сразу начал учиться. Изучал пушту и дари. Сначала очень трудно пришлось. Писал родным, что никак не может «врубиться», не понимает, где кончается предложение. Но когда разобрался, стал считать, что это очень хороший язык.

Пролетел год учебы. Он приехал домой, в отпуск, стройным, подтянутым, выдержанным. Ему присвоили звание младшего лейтенанта и направили на стажировку в Афганистан. Язык редкий, только там и совершенствоваться.

Последний вечер дома Костя был веселым, весь вечер шутил. Потом с родственником вышел на балкон. Посмотрел на заходящее солнце, на родную улицу и сказал: «Как все прекрасно. И как хочется жить…»

Его оставляли в Кандагаре, в военной прокуратуре, но он не остался, поехал в действующую армию. Он всегда рвался вперед. Попал в часть специального назначения. В разведке трудно отличиться храбростью — там все смелые. Младший лейтенант Колпащиков был самым молодым офицером части, но, по свидетельству однополчан, пользовался огромным авторитетом, а в бою был страшен для врагов. Он выделялся отвагой и везучестью. Операции, в которых он участвовал, проходили удачно, с меньшими потерями. Товарищи считали его талисманом. Друзья старались оберегать Костю в бою, а за храбрость прозвали его «таран».

Домой писал редко. Писал, что все хорошо, служба проходит спокойно, что живет в модуле, налаживает контакт с местными жителями, натаскивает себя в языке.

А вот о том, что участвовал уже в 10 боевых операциях, не было ни слова… И о том, что представлен к ордену Красной Звезды, — тоже ни слова…

Родные, читая эти спокойные письма, тешили себя надеждой, что сын служит в штабе, как и положено переводчику.

Ту крупную операцию, которая стала трагической для Кости, командование готовило долго и тщательно. Костя три дня упрашивал командование разрешить ему участвовать, но получал отказ. Потом все же начальник штаба дал добро.