Афганистан. Три командировки на войну

На прощание, провожая меня учиться в военное училище, отец сказал: «Служи, сын, честно! На службу не напрашивайся, от службы не увиливай!» Этот отцовский наказ я пронес через всю службу, и сейчас руководствуюсь им в жизни.

Учеба в Курганском высшем военном военно-политическом училище равномерно катилась по руслу, проторенному курсантами предыдущих трех выпусков. Наш набор в училище был четвертым.

С первых дней учебы поразила теплота и заботливость, которую проявляли о нас, зеленых юнцах, курсанты старших курсов. В памяти остались два случая, сыгравшие воспитательную роль моего характера. Оба случая были связаны с братьями Феоктистовыми, старшим братом Юрием, и младшим, Александром. Оба случая произошли на первом курсе при прохождении курса молодого бойца.

Однажды, проходя мимо курилки, где сидели курсанты старшего курса, вернувшиеся после стажировки из войск, я услышал окрик: «Эй, парень! Подойди ко мне!»

Я понял, что обращаются ко мне, так как вокруг никого не было. Я зашел в курилку, где сидели старшекурсники и представился.

Симпатичный брюнет поинтересовался, почему я хромаю, а когда услышал, что хромаю по причине того, что натер ногу, попросил снять сапог и размотать портянку. Нога была покрыта липкими кровавыми волдырями.

«С такими ногами много не повоюешь!» – сказал старшекурсник и показал, как правильно наматывать портянку. Отпустил меня только после того, как я несколько раз повторил урок, каждый раз наматывая портянку на ногу и заново надевая сапог. Уходил из курилки старшекурсников с благодарностью, ногам действительно стало легче.

С его братом, Александром Феоктистовым, познакомился несколько раньше, Александр был заместителем командира взвода, где я проходил курс молодого бойца.

Однажды, после завтрака, когда взвод строился для занятий, к заместителю командира взвода сержанту Феоктистову подошел дежурный по столовой и попросил выделить несколько человек для мытья посуды.

Феоктистов оглядел строй и скомандовал: «Первые десять человек первой шеренги выйти из строя!»

Так я впервые попал в команду мойщиков посуды. Работа неприятная и грязная. Грязную после приема пищи посуду приносили из столовой и загружали в емкости с горячей водой. Чтобы отмыть посуду от жира в горячую воду добавляли горчичный порошок.

После мытья посуды я долго отмывал руки под краном, стирая мылом и песком жир, застывший на коже рук после мытья посуды. Даже после тщательного мытья рук, они издавали тошнотворный запах жира, от которого кружилась голова.

При построении после обеда, я стал во вторую шеренгу, надеясь остаться незамеченным. Не угадал и попал в команду мойщиков посуды второй раз.

После ужина забился в последнюю шеренгу и даже присел, когда вызвали «желающих» отличиться при мойке посуды. Попал на кухню в третий раз. Пытался объяснить, что уже дважды совершал за день «подвиг» по мытью посуды, но получил четкое разъяснение, что дисциплинированный курсант должен помнить свое место в строю, а не болтаться из шеренги в шеренгу, как дерьмо в проруби.

Снова мойка с горячей водой и горчичным порошком, снова грязная посуда, снова мытье жирных рук под краном с мылом и песком, снова тошнотворный запах от рук. Но был и положительный момент, с того дня я четко знал свое место в строю! Так воспитывался характер будущего офицера!

Потом была армия, как говорится: «Аты-баты!»

Окончив военное училище и получив вместе с дипломом об окончании военного училища и лейтенантскими погонами назначение убыть для прохождения службы в Туркестанский военный округ, не знал и никогда не слышал о городе со странным названием Кизил-Арват. Когда сообщил о полученном предписании ехать служить в Кизил-Арват дежурной по этажу гостиницы, которая находилась в военном городке при штабе авиации Туркестанского военного округа, женщина горестно вздохнула и сказала: «Храни, тебя, Господь, лейтенантик!»

Город Кизил-Арват встретил пустынным привокзальным перроном, по которому ветер гонял куст верблюжьей колючки.

В штабе авиации Краснознаменного Туркестанского военного округа узнал, что Кизил-Арват, город, районный центр, Красноводской области, Туркменской ССР. Располагается у подножья горного храбта Копет-Дага. Железнодорожная станция в 219 км северо-западнее от Ашхабада. В городе проживает двадцать две тысячи жителей. Из предприятий в городе имеются вагоностроительный и масломолочный заводы, ковровая фабрика. Город вырос в связи со строительством железной дороги Ташкент – Красноводск (конец XIX века), стал городом с 1935 года. С юга – Иран, рукой подать до Афганистана, с востока – Узбекистан. На краю знойной пустыни, чахлой и скупой, раскаленной, как сковорода. С запада – задыхающийся Каспий. Воды нет. Летом воздух раскалялся до шестидесяти градусов. Ветер поднимал клубы пыли, а когда задувал «афганец», сильный ветер, то жизнь в городе замирала, пыль проникала даже в помещения через плотно закрытые окна и двери. Жизнь превращалась в ад!