Афганская ловушка

Работа на Баграмском КП кипела круглосуточно. Сбор данных по обстановке, выработка решений, постановка и уточнение задач частям и подразделениям и т. д. Руководящий состав обычно собирался к 5.30.

Не задерживаясь на КП, мы перебрались на передовой командный пункт (ПКП) в Анаву, уже в самом Панджшере. Здесь же находилась группа отделения спецпропаганды и агитотряда 40-й ОА, несколько звуковещательных станций. Незадолго до операции Ахмад Шах, уже располагая информацией о предстоящих событиях, под угрозой расстрела выгнал из ущелья всех до единого жителей кишлаков, разбросанных вдоль живописной долины реки Панджшер на протяженности до 80 километров. Действуя при этом иногда довольно жестоко в отношении сопротивлявшихся и недовольных земляков, тем самым спасал им жизнь. К тому времени он уже обладал значительным опытом предыдущих операций, когда в результате боевых действий пострадал кое-кто из местных жителей. А.Ш. считал, что любой из них вольно или невольно может оказаться потенциальным проводником для «шурави».

Позже мы узнали, что основную группировку своих отрядов он заранее увел через Андараб на север, частично — южнее, оставляя сравнительно небольшие маневренные группы. Эти мелкие отряды, действовавшие с господствующих высот и заранее подготовленных позиций для крупнокалиберных ДШК, тем не менее доставляли много хлопот. «Выковыривать» их оттуда было непросто, зачастую лишь с помощью авиации. Стреляли их пулеметчики здорово, нередко прицельно по триплексам БТР, БМП и танков. Было несколько случаев, когда очередями «срезались» антенны бронетехники.

Действовали мятежники очень умело, дисциплинированно и организованно, передвигались быстро и незаметно. «Перебегать» их в горах, с детства привыкших и натренированных, чрезвычайно выносливых, пешком облазивших все окрестные тропы и пещеры, нашим бойцам-пацанам было сложно. Они привыкли все больше на колесах, а к засевшим высоко «духам» добираться нужно было на своих двоих… Да еще за плечами и в руках тащить килограмм сорок оружия, боеприпасов, сухпайка…

Здесь я понял, почему душманов называли «духами» — они вроде и есть где-то рядом, даже стреляли, но вдруг растворились и опять невидимы. Нередко они действовали как смертники. Помню радиоперехват, когда из одной пещеры, находясь уже в отчаянном положении, оборонявшиеся запрашивали у старшего разрешение оставить позицию. Им невозмутимо ответили: «Вы знаете, что вас ожидает в таком случае». Повторного запроса не последовало.

Иногда звукостанции работали просто в «пустоту», на всякий случай.

В Анаву доставили захваченного накануне пленного. Он не смог уйти, так как подорвался на «растяжке» и ему оторвало ступню. После оказания ему помощи и кормежки допросили, подготовили и записали его обращение к своим сородичам.

Старший инструктор политотдела 40-й ОА майор Мерзляков В.И., с которым мы утром работали с пленным, на ЗС-72Б отправился вверх по долине в Руху, за которую к тому времени уже продвинулись войска. Где-то на полпути водитель не справился с управлением и свалил БРДМ-2 в обрыв, сравнительно неглубокий, метра три. Поскольку офицер сидел в люке, в момент опрокидывания вылетел, упал в обрыв, а сверху на него грохнулась броня всем своим весом. Кто-то мгновенно подъехал, зацепили тросами, начали переворачивать машину на бок, но она опять сорвалась и еще раз придавила несчастного. Так он погиб. Посмертно был награжден боевым орденом.

Беда пришла — открывай ворота. Через несколько дней попали в засаду «королевский» батальон 682-го мсп 108-й мсд и один из афганских пехотных батальонов 1-го ак. Двигаясь от Панджшера на юг, левее протекавшей речушки шли две советские роты и одна афганская. Правее, где находились оба комбата — две афганские и одна советская. Шли довольно безмятежно, с грубейшим нарушением боевых уставов и наставлений, не выслав на фланги охранение, поскольку тому необходимо было бы двигаться с занятием высот. Это заметно тормозило бы темпы продвижения. Однако в вышестоящий штаб, все время требовавший ускориться, постоянно докладывалась недостоверная информация.

Выйдя к обширной долине, образуемой при пересечении двух ущелий под названием «Писгаранский крест», расположились на привал. Светило яркое весеннее солнышко, зеленела ранняя трава, весело щебетали птицы.