Афганская война глазами военного хирурга

— Товарищ старший лейтенант, мы завтрак приготовили. Давайте поедим. Война войной, а перекусить не мешает, — водитель Влад неожиданно «вырос» за его спиной.

Невский кивнул и двинулся за Валком. У их БТР уже сидели в кружок все санитары и санинструктор. Старший лейтенант принял из рук пулеметчика разогретую банку с перловкой, смешанной с тушенкой, кусок хлеба, ложку. Присел рядом. Голод давал о себе знать, поэтому и такое блюдо «шло на ура». Ели молча, изредка поглядывая в сторону выстрелов.

После чая все заметно оживились. Травили байки, вспоминали случаи из прошлых рейдов. Каждому было, что рассказать.

Первые раненые появились часа через два. Их привезли на одном БТР. Оказывается, не все в этом кишлаке спрятались в этих самых кяризах. Со слов раненых, душманы выскакивали из своих подземных укрытий и открывали огонь из стрелкового оружия, потом снова уходили. К счастью, все раненые были задеты осколками и пулями легко (два ранения в руку, один — в голень). Первую помощь им оказали санитарные инструктора рот, наложив повязки, а на раненую ногу был даже наложен резиновый жгут.

Невский первым делом провел «контроль жгута» — ослабил его, кровотечения не появилось. Все ясно. Этот самодельный жгут здесь лишний, тугая повязка надежно остановила кровотечение. Выяснилось, что жгут этот наложил его товарищ, в порядке взаимопомощи, а бинтовал ногу уже подоспевший санинструктор. Зря он не проверил нужность этого жгута. Впрочем, времени прошло не много, кровообращение еще не успело нарушиться. Черт, а, сколько таких жгутов может быть впопыхах наложено не по показаниям!

Врач сменил всем промокшие кровью и загрязненные повязки, с удовлетворением окинул взглядом свою работу. Начало положено. Скоро начальник штаба батальона был вызван в расположение управления Бригады, где также находилась Автоперевязочная, там была и площадка для вертолетов. Невский упросил капитана прихватить и первых раненых. Позднее они вертолетом были переправлены на «большую землю». Система эвакуации заработала!

5

Больше в тот первый день рейда раненых во втором батальоне не было. Были, со слов начальника штаба, который вернулся от комбрига, раненые во всех батальонах. Больше всех «пощипали» ДШБ (десантно-штурмовой батальон). Все раненые эвакуировались на Автоперевязочную (Невский мысленно пожелал удачи Ивану Сухар; тяжело ему приходится), а затем переправлены на вертолетах в госпиталь и Медроту. Есть очень тяжелые ранения. Среди раненых было много дембелей — «старики» отрабатывали свое право возвращения на Родину…

Первый и единственный убитый в этот день появился уже под вечер. Роты второго батальона возвращались в свое расположение. Оставалось пройти не много, можно было различить отдельные лица. В одной из групп солдат виднелись две фигурки в чалмах — вели пленных. Один из БТР, стоявших на блокировке, начал также движение, обгоняя пеших. Его башня была повернута назад. Вдруг башенный пулемет этого бронетранспортера заработал. Длинная очередь «вонзилась» прямо в группу бойцов. Даже с этого расстояния было видно, что один из солдат был буквально «прошит» этой очередью. По поднявшимся крикам Невский понял, что произошло что-то ужасное. Он подхватил свою малую медицинскую сумку и побежал к раненому, а за ним, обгоняя, уже мчался санитарный инструктор Ахадуллаев Фадис.

Очередь из крупнокалиберного пулемета пробила грудь солдата вместе с бронежилетом, она же оторвала ему правую руку до основания. Из обрубка хлестала кровь из разорванной крупной плечевой артерии. Товарищи суетились вокруг умирающего, пытаясь остановить кровь, но сделать это даже с помощью многочисленных под руками резиновых жгутов было не возможно. Когда запыхавшиеся санинструктор, а за ним врач подбежали, то наступала уже агония. Невский сумел наложить кровоостанавливающий зажим прямо на сосуд в ране, но крови было потеряно слишком много. Да еще это тяжелейшее ранение в грудь.

Смертельно бледное лицо парня показалось знакомым. Ну, конечно, это был Андрей Тимухин, младший сержант, выписанный из Медроты прямо перед рейдом по настоянию своего командира роты. Сразу на память пришли его слова о неизбежной гибели в этом последнем рейде.

Врач не хотел просто так сдаваться. Он вколол обезболивающее — промедол, чтобы вывести из шока. Пока Фадис бинтовал огромную рану на груди, предварительно сняв с парня бронежилет, а затем с помощью помощников наложил повязку на культю оторванной руки, Невский пытался вколоть в вену здоровой руки капельницу с кровозамещающим раствором. Эх, сейчас бы перелить настоящую кровь, но где ее взять в полевых условиях! Спавшиеся вены практически не определялись. Проверил пульс на шейной артерии. Увы, сердце остановилось. Чуда не произошло.

Старший лейтенант отрешенно отодвинулся от погибшего. Потом в исступлении стал бить кулаками по земле, выкрикивая какие-то нечленораздельные звуки. Фадис с трудом смог поднять его с земли.

Солдаты переложили умершего на носилки, которые принесли два Валерия. Им не доверили нести тяжелого парня, нашлись ребята здоровее.